— Они получили извещение из Нью-Йорка, — хмуро отозвался Райверс. — Тут уж 
нечего и стараться. Насколько я понял, там вот-вот лопнут еще три страховые 
компании. Об их банкротстве могут объявить в любую минуту.

Они ненадолго вышли из этого кромешного ада, чтобы обсудить дальнейшие 
мероприятия. По соглашению со Стинером Каупервуд был уполномочен скупать 
облигации городского займа на сумму до ста тысяч долларов, независимо от 
биржевой игры, на которой они оба тоже немало зарабатывали. Но это только в 
случае необходимости поддержать падающий курс. Сейчас Каупервуд решил купить 
облигаций на шестьдесят тысяч долларов и обеспечить ими полученные в других 
местах ссуды. Стинер немедленно возместит ему эту сумму и снова даст наличные 
деньги. Так или иначе, эта комбинация поможет ему или по крайней мере даст 
возможность поддержать на какой-то срок другие ценности и реализовать их еще до 
катастрофического падения курса. О, если бы у него были средства для того, 
чтобы играть сейчас на понижение! Если бы такая игра не грозила ему немедленным 
крахом! И даже в столь опасную минуту от Каупервуда не укрылось, что те 
обстоятельства, которые при нынешнем его стесненном положении грозили ему 
банкротством, в другое время принесли бы хорошую прибыль. Но сейчас он не мог 
ими воспользоваться. Нельзя стоять одновременно и на той и на другой стороне. 
Либо ты «медведь», либо ты «бык» — и необходимость заставила его быть «быком». 
Странный оборот событий, но ничего не поделаешь! Вся его изворотливость была 
сейчас бесполезна. Он совсем уже собрался уйти, чтобы повидать одного банкира, 
у которого надеялся получить денег под заклад своего дома, когда снова зазвучал 
гонг. И снова прекратились сделки. Артур Райверс со своего места возле стойки, 
где шла продажа ценных бумаг штата и облигаций городского займа, — к скупке 
этих облигаций он только что приступил, — выразительно посмотрел на Каупервуда. 
В ту же минуту к нему подбежал Ньютон Таргул.

— Все против вас! — воскликнул он. — Не стоит и пытаться продавать при такой 
конъюнктуре. Бесполезное занятие! Они вышибают у вас почву из-под ног. 
Напряжение дошло до предела. Через несколько дней наступит перелом. Может быть, 
вы сумеете продержаться? Ну, готовьтесь к новой неприятности.

Он глазами указал на балкончик, где уже опять появился секретарь биржевого 
комитета.

— Восточное и Западное общества страхования от пожара в Нью-Йорке объявляют о 
своей несостоятельности!

Гул прокатился по залу, нечто вроде протяжного «о-о-ох!».

Секретарь постучал молотком, призывая к порядку.

— Общество страхования от пожара «Ири» в Рочестере объявляет о своей 
несостоятельности!

Снова — «о-о-ох!».

И опять стук молотка.

— Американская кредитная компания в Нью-Йорке прекратила платежи!

— О-о-ох!

Гроза бушевала.

— Ну, что скажете? — спрашивал Таргул. — Разве мыслимо устоять против такого 
шторма? Вы не могли бы прекратить продажу и продержаться несколько дней? Не 
лучше ли вам играть на понижение?

— Сейчас следовало бы закрыть биржу, — буркнул Каупервуд. — Это был бы 
превосходный выход. Иначе делу не поможешь.

Он торопливо подошел к группе биржевиков, очутившихся в одинаковом с ним 
положении; может быть, они своим влиянием посодействуют осуществлению его идеи. 
Это было бы жестоким ходом против тех, для кого конъюнктура была благоприятна и 
кто пожинал сейчас богатый урожай. Но что ему до них! Дело есть дело. 
Распродавать бумаги по разорительно низким ценам было бессмысленно, и он отдал 
своим агентам распоряжение временно прекратить продажу. Если банкиры не 
пожелают оказать ему из ряда вон выходящую услугу, если фондовая биржа не будет 
закрыта, если не удастся убедить Стинера немедленно предоставить ему кредит еще 
на триста тысяч долларов, он разорен. Не теряя ни минуты, он отправился 
повидать нескольких банкиров и биржевиков, чьи конторы находились на той же 
Третьей улице, и предложил им потребовать закрытия биржи. А за несколько минут 
до двенадцати помчался на вокзал встречать Стинера, но, к величайшему своему 
огорчению, не встретил. Возможно, Стинер не поспел на этот поезд. Но Каупервуд 
почуял какой-то подвох и решил поехать сначала в ратушу, а затем к Стинеру на 
дом. Может быть, тот вернулся, но старается избежать встречи с ним?

Не найдя Стинера в ратуше, Каупервуд велел везти себя к нему домой. И даже не