удивился, столкнувшись с ним у подъезда. Стинер был бледен и явно расстроен. 
При виде Каупервуда он побледнел еще больше.

— А! Здравствуйте, Фрэнк! — растерянно произнес он. — Откуда вы?

— Что случилось, Джордж? — в свою очередь, спросил Каупервуд. — Я рассчитывал 
встретить вас на вокзале Брод-стрит.

— Да, я сначала думал сойти там, — отвечал Стинер (физиономия у него при этом 
была дурацкая), — но потом сошел на Западной станции, чтобы успеть забежать 
домой переодеться. Мне предстоит сегодня множество дел. Я собирался зайти к вам.


После срочной телеграммы Каупервуда такое объяснение звучало довольно глупо, но 
молодой делец пропустил его мимо ушей.

— Садитесь в мой экипаж, Джордж! — пригласил он Стинера. — Нам нужно серьезно 
поговорить. Я вам телеграфировал, что на бирже возможна паника. Так оно и 
случилось. Нам нельзя терять ни минуты. Акции катастрофически упали, и банки 
уже требуют погашения большинства моих ссуд. Я должен знать, дадите ли вы мне 
взаймы на несколько дней триста пятьдесят тысяч долларов из четырех или пяти 
процентов годовых. Я вам верну все до единого цента. Деньги мне нужны до зарезу.
 Без них я вылетаю в трубу. Вы понимаете, что это значит, Джордж? Весь мой 
актив до последнего доллара будет заморожен, а заодно и ваши вложения в конные 
железные дороги. Я не смогу отдать их вам для реализации, и вся эта история с 
ссудами из городского казначейства предстанет в весьма неприглядном свете. Вам 
невозможно будет покрыть дефицит в кассе, а чем это пахнет, вы, я думаю, сами 
понимаете. Мы с вами оба влипли. Я хочу, чтобы вы смогли выйти сухим из воды, 
но не в состоянии сделать это без вашей помощи. Вчера я вынужден был обратиться 
к Батлеру относительно его вклада, и я прилагаю все усилия, чтобы раздобыть 
деньги еще из других источников. Но боюсь, что я не выкарабкаюсь, если вы 
откажете мне в содействии.

Каупервуд замолчал. Он стремился как можно яснее обрисовать Стинеру всю картину,
 прежде чем тот успеет ответить отказом, — пусть знает, что и его положение не 
лучше.

На деле же случилось именно то, что со свойственной ему проницательностью 
заподозрил Каупервуд. Стинера успели перехватить. Накануне вечером, как только 
Батлер и Симпсон ушли, Молленхауэр вызвал своего секретаря Эбнера Сэнгстека — 
весьма расторопного молодого человека

— и поручил ему разыскать казначея. Сэнгстек отправил подробную телеграмму 
Стробику, уехавшему на охоту вместе со Стинером, настойчиво рекомендуя ему 
предостеречь Стинера против Каупервуда. Растрата в казначействе обнаружена. Он, 
Сэнгстек, встретит Стробика и Стинера в Уилмингтоне (чтобы опередить 
Каупервуда) и сообщит подробности. Под страхом судебной ответственности Стинер 
должен прекратить выплату ссуд Каупервуду. Прежде чем встречаться с кем бы то 
ни было, Стинеру рекомендуется повидать Молленхауэра. Получив ответную 
телеграмму от Стробика, извещавшего, что они рассчитывают прибыть завтра в 
полдень, Сэнгстек поехал встречать их в Уилмингтон. Вот почему Стинер не попал 
прямо с вокзала в деловой квартал, а сошел на окраине под предлогом, что ему 
нужно заехать домой и переодеться, на деле же, чтобы повидать Молленхауэра до 
свидания с Каупервудом. Он был смертельно напуган и хотел выиграть время.

— Нет, не могу, Фрэнк, — жалобно произнес он. — Я и без того здорово увяз в 
этом деле. Секретарь Молленхауэра приезжал встречать нас в Уилмингтон именно 
затем, чтобы предостеречь меня от этого шага. Стробик держится того же мнения. 
Они знают, сколько у меня роздано денег. Либо вы сами, либо кто-то другой 
сообщил им об этом. Я не могу идти против Молленхауэра. Всем, что у меня есть, 
я обязан ему. Это он устроил мне место казначея.

— Выслушайте меня, Джордж! Как бы вы сейчас ни поступили, не позволяйте сбивать 
себя с толку болтовней о долге перед партией. Вы в очень опасном положении, и я 
тоже. Если вы сейчас вместе со мной не примете мер к своему спасению, никто вас 
не спасет — ни теперь, ни после! Не говоря уже о том, что «после» будет поздно. 
Я убедился в этом вчера вечером, когда просил Батлера помочь нам обоим. Они уже 
знают о нашей заинтересованности в акциях конки и любыми способами хотят нас 
выпотрошить — в том-то вся и беда! Вопрос сейчас стоит так: кто кого? И нам 
остается либо спасать себя и обороняться, либо вместе пойти ко дну — вот все, 
что я хотел вам сказать. Молленхауэра ваша судьба трогает так же мало, как 
судьба вот этого фонаря. Его беспокоят не деньги, которые вы мне дали, а вопрос,
 кто на них заработает и сколько. Неужели вам непонятно: они узнали, что мы с 
вами прибираем к рукам конку, и это им не по нутру. Как только они вырвут у нас 
акции, мы тотчас же перестанем для них существовать, запомните это раз и 
навсегда! Если наши вложения пойдут прахом, вы конченый человек и я тоже: никто 
и пальцем не шевельнет, чтобы помочь нам, даже из соображений политических. Я 
хочу, чтобы вы до конца уразумели эту печальную истину, Джордж. И прежде чем вы 
скажете мне «нет», потому что этого требует от вас Молленхауэр, вы должны 
хорошенько продумать мои слова.