Он потер подбородок и разгладил свои холеные, шелковистые усы.

— Больше не расспрашивайте меня, Джордж, — сказал он наконец, видя, что его 
собеседник уже ломает голову над тем, о какой линии идет речь. — И никому ни 
слова! Я сперва хорошенько проверю все, а потом мы с вами потолкуем. По-моему, 
есть смысл заняться этим несколько позднее, когда с Северной Пенсильванской все 
уже будет на мази. У меня сейчас столько хлопот, что я не решаюсь взяться еще 
за какое-нибудь дело. Пока что помалкивайте, а там увидим!..

Он склонился над своим столом, и Стинер встал.

— Как только вы решите, Фрэнк, что пора действовать, я открою вам кредит на ту 
сумму, какая вам понадобится! — воскликнул он, дивясь про себя, что Каупервуд 
не так уж горит желанием взяться за это дело, несмотря на то, что может 
рассчитывать здесь на его, Стинера, поддержку, как, впрочем, и во всякой другой 
выгодной комбинации. Почему бы этому талантливому, оборотистому Каупервуду не 
обогатить их обоих? — Вы только уведомьте Стайерса, и он вам пришлет чек. 
Стробик находит, что мы должны действовать без промедления.

— Я займусь этим, Джордж, — уверил его Каупервуд. — Все будет в порядке. 
Положитесь на меня.

Стинер подрыгал толстыми ногами, расправляя брюки, и протянул Каупервуду руку. 
Погруженный в обдумывание нового замысла, он вышел на улицу. Спора нет, если он 
сумеет как следует спеться с Каупервудом, богатство ему обеспечено: этот 
человек на редкость удачлив и в высшей степени осторожен. Его новый дом, 
прекрасная контора, растущая популярность и хитроумные комбинации, которые он 
проводил в жизнь вместе с Батлером и другими, — все это внушало Стинеру 
настоящее благоговение. Еще одна линия конной железной дороги! Они завладеют и 
ею и Северной Пенсильванской! Ну, если так пойдет дальше, он, Джордж Стинер, 
жалкий агент по страхованию жизни и продаже недвижимого имущества, станет 
магнатом, да, да, настоящим магнатом! Погруженный в эти мечтания, он шел по 
улице, забыв о том, что существуют такие понятия, как гражданский долг и 
общественная нравственность.



22

В ближайшие полтора года Каупервуд оказывал многочисленные тайные услуги 
Стинеру, Стробику. Батлеру, казначею штата Ван-Ностренду, члену пенсильванского 
сената Рэлихену, так называемому «представителю финансовых кругов» в 
Гаррисберге, и различным банкам, с которыми эти джентльмены поддерживали 
дружественные отношения. В интересах Стинера, Стробика, Уайкрофта, Хармона, не 
позабыв, конечно, и самого себя, он провел дело с Северной Пенсильванской 
линией, после чего сделался держателем пятой части всех акций этой дороги. 
Вместе со Стинером он скупил акции коночной линии Семнадцатой и Девятнадцатой 
улиц и также на паях с ним начал игру на фондовой бирже.

Летом 1871 года, когда Каупервуду было около тридцати четырех лет, его 
банкирская контора оценивалась в два миллиона долларов, из которых едва ли не 
полмиллиона принадлежали ему лично, и, судя по перспективам, открывавшимся 
перед ним, он в скором времени мог стать соперником любого американского богача.
 Город — в лице своего казначея Стинера — был его вкладчиком на сумму около 
пятисот тысяч долларов. Штат — в лице своего казначея Ван-Ностренда — доверил 
ему свыше двухсот тысяч долларов. Боуд накупил акций конных железных дорог на 
пятьдесят тысяч долларов, Рэлихен — на точно такую же сумму. Целая орава 
политических деятелей и их прихвостней держала у него свои деньги. Онкольный 
счет Эдварда Мэлии Батлера временами доходил до ста пятидесяти тысяч. 
Задолженность Каупервуда различным банкам, зависевшая от того, какие из его 
ценностей находились в закладе, колебалась от семисот до восьмисот тысяч 
долларов. Подобно пауку в серебристой паутине, каждая нить которой им самим 
тщательно соткана и испытана, Каупервуд, находясь в центре сети блистательных 
деловых связей, зорко следил за всем, что происходило вокруг.

Заветным его делом, которому он предавался с большей страстью, чем всем другим, 
были манипуляции с акциями конных железных дорог, и прежде всего — с акциями 
линии Семнадцатой и Девятнадцатой улиц, фактический контроль над которой 
находился в его руках. Благодаря авансовому кредиту, открытому Стинером 
банкирской конторе Каупервуда в то время, когда акции этой линии котировались 
особенно низко, ему удалось скупить пятьдесят один процент всех акций для себя 
и для Стинера, и теперь он мог распоряжаться дорогой по собственному 
благоусмотрению. Для этого ему пришлось прибегнуть к методам весьма 
«своеобразным», как их впоследствии называли в финансовых кругах, но зато он 
скупил акции по цене, назначенной им самим. Сначала он через своих агентов 
вчинил компании ряд исков, требуя возмещения убытков, якобы вызванных неуплатой 
причитавшихся с нее процентов. Небольшой пакет акций в руках подставного лица, 
ходатайство перед судом о назначении ревизии, которая установила бы, не следует 
ли учредить опеку по делам компании, одновременная атака с нескольких сторон на 
бирже, где акции этой компании стали предлагать на три, пять, семь и десять