Примечательно, что пятиминутного разговора было достаточно, чтобы убедиться в 
деловитости этого мальчика. Генри Уотермен почти не сомневался, что надежды его 
сбудутся.



4

Внешность Фрэнка Каупервуда в те годы была располагающей и приятной. Рослый — 
пять футов и десять дюймов, широкоплечий и ладно скроенный, с крупной красивой 
головой и густыми, вьющимися темно-каштановыми волосами. В глазах его светилась 
живая мысль, но взгляд их был непроницаем, по нему ничего нельзя было угадать. 
Походка у Фрэнка была легкая, уверенная, быстрая. Он не знал ни тяжелых ударов 
судьбы, ни горечи разочарований. Ему не доводилось страдать ни от болезней, ни 
от лишений. Правда, он видел вокруг себя людей более богатых, но ведь и он 
надеялся разбогатеть. Его семья пользовалась уважением, отец занимал хороший 
пост. Фрэнк никому никогда не был должен. Только однажды он просрочил мелкий 
вексель, выданный банку, и отец дал ему такой нагоняй, что он запомнил это на 
всю жизнь.

— Да я бы на четвереньках приполз, но не допустил, чтобы мой вексель 
опротестовали! — восклицал мистер Каупервуд.

И Фрэнк раз навсегда понял то, что, собственно, можно было понять и без таких 
патетических восклицаний, — значение кредита. После этого случая уже ни один 
выданный им вексель не был опротестован или просрочен по его небрежности.

Фрэнк оказался самым дельным служащим, какого когда-либо знал торговый дом 
«Уотермен и Кь». Сперва его засадили за книги в качестве помощника бухгалтера, 
на место недавно уволенного мистера Томаса Трикслера, но уже две недели спустя 
Джордж Уотермен сказал:

— Почему бы нам не перевести Каупервуда в бухгалтеры? Он за одну минуту 
сообразит больше, чем наш Сэмсон за всю свою жизнь.

— Хорошо, Джордж, я не возражаю, но ты об этом особенно не распространяйся. 
Каупервуд долго бухгалтером не останется. Посмотрим, не сумеет ли он в скором 
времени, заменить меня в некоторых делах.

Бухгалтерия нового дома «Уотермен и Кь», достаточно сложная, для Фрэнка была 
детской забавой. Он так легко, так быстро разобрался в книгах, что его бывший 
начальник Сэмсон только диву давался.

— Нет, этот малый слишком прыток, — в первый же день, взглянув на работу Фрэнка,
 заявил он другому служащему. — Он запутается, помяните мое слово. Я эту породу 
знаю. Вот подождите, пусть только начнутся горячие денечки с кредитованиями и 
перечислениями.

Вопреки предсказаниям мистера Сэмсона, Фрэнк не запутался. Не прошло и недели, 
как он уже знал состояние финансов фирмы Уотермен не хуже, если не лучше, самих 
хозяев. Он знал, кому направлять счета, в каких районах заключается больше 
всего сделок, кто поставляет хороший товар и кто плохой, — о последнем 
красноречиво свидетельствовало колебание цен в течение года. Желая проверить 
свои предположения, он просмотрел ряд старых счетов в гроссбухе. Бухгалтерией 
он интересовался лишь в той мере, в какой она регистрировала и отражала жизнь 
фирмы. Он знал, что долго на этой работе не останется. Там видно будет. Пока же 
он сразу, до мельчайших подробностей, постиг суть хлебно-комиссионного дела. Он 
увидел, какие серьезные убытки терпят хозяева, — вернее их клиенты, так как 
фирма занималась лишь посредничеством, — из-за недостаточно быстрого сбыта 
товаров, поступающих на консигнацию [Note4 - консигнация — продажа товаров 
через посредника], а также отсутствия налаженного контакта с поставщиками, 
покупателями и другими комиссионными фирмами. Клиент, к примеру, отгружал 
фрукты или овощи, ориентируясь на устойчивые, а не то даже растущие рыночные 
цены. Но если это же делали одновременно десять человек или у других 
посредников получалось затаривание, то цены немедленно падали. Грузооборот 
никогда не был стабильным. Фрэнку тотчас же пришло на ум, что, занявшись сбытом 
крупных партий товара в качестве выездного агента, он принес бы фирме куда 
больше пользы, но до поры до времени решил этого вопроса не поднимать. Более 
чем вероятно, что в ближайшем будущем все разрешится само собою.

Оба Уотермена — Генри и Джордж — не могли нахвалиться тем, как Фрэнк вел их 
отчетность. Самое его присутствие вселяло в них веру, что все идет хорошо. 
Вскоре Фрэнк обратил внимание «братца Джорджа» на состояние некоторых счетов, 
рекомендуя сбалансировать одни, другие же совсем закрыть, чем доставил старому 
джентльмену несказанное удовольствие. Деловитость этого юноши со временем 
сулила ему облегчение собственных его трудов; в то же время в нем росло чувство 
личной приязни к Фрэнку.

«Братец Генри» был за то, чтобы испробовать молодого человека на внешних 
операциях. Поскольку наличные запасы фирмы не всегда могли удовлетворить