отой, что, несмотря на ночную тьму и дурную  погоду,
за два часа  до  скакал  до  старательского  городка,  где  менял  лошадей
почтовый дилижанс Уингдэм - Сакраменто. На следующее утро,  когда  Олли  и
Гэбриель еще сидели за завтра ком, мистер Виктор  Рамирес,  кипя  неуемной
энергией, сошел с дилижанса у дверей гостиницы  "Мэрисвилл"  и  направился
прямо к портье. Когда тот вопросительно взглянул на него, Рамирес протянул
свою визитную карточку.
   - Прошу вас, передайте миссис Грейс Конрой.



2. ГОСПОЖА ДЕВАРДЖЕС

   Следуя за коридорным, мистер  Рамирес  поднялся  по  лестнице,  миновал
узкую галерею и вышел в холл. Здесь коридорный предложил мистеру  Рамиресу
присесть и обождать его возвращения, после чего углубился в другую галерею
и исчез из вида. До его прихода  Виктору  Рамиресу  предоставлялось  право
безвозбранно рассматривать свежеобструганные дощатые перегородки и скудную
меблировку отеля. У него еще осталось добавочное  время,  чтобы  разобрать
написанный по-английски плакат, вывешенный на видном месте:  "Настоятельно
просим джентльменов не ложиться спать на лестнице!" Вернувшийся коридорный
угрюмо поманил мистера Рамиреса, и теперь уже вдвоем  они  отправились  по
темной галерее, пока  не  дошли  до  закрытой  двери  в  самом  ее  конце.
Коридорный еле слышно постучал. Однако, сколь ни слаб был  его  стук,  все
соседние двери раскрылись, словно по волшебству, и  из  каждой  показалась
мужская голова. Мистер Рамирес  помрачнел.  Он  был  достаточно  знаком  с
господствующими нравами и обычаями, чтобы понять, что, явившись с  визитом
к   даме,   он   тем   самым   вызвал   зависть,   темные   подозрения   и
недоброжелательство всех проживающих в отеле мужчин.
   Послышались легкие шаги. Дверь распахнулась. Коридорный помедлил, желая
лично установить, какие отношения связывают хозяйку номера  с  ее  гостем,
после чего нехотя удалился.  Дверь  затворилась,  мистер  Рамирес  остался
наедине с дамой.
   Это была невысокая хрупкая блондинка. Открыв дверь, она улыбнулась и на
мгновение стала  хорошенькой;  но  тотчас  же  погасила  улыбку  и  теперь
казалась некрасивой и ничем не примечательной. Если не считать  вкрадчивых
манер - которых, кстати сказать, следует более всего страшиться  в  слабом
поле, - и нисколько не объясняемого обстоятельствами молящего  взгляда,  в
ней не было ровно  ничего,  что  могло  бы  вызвать  восторги  мужчин  или
ревность женщин.
   Рамирес попытался  обнять  ее,  но  она  пугливо  отступила  и  сказала
шепотом, указывая на потолок и на стены:
   - Все видно, все слышно.
   Коричневое лицо Рамиреса еще больше потемнело. Оба долго молчали. Потом
дама, сверкнув зубками и  блеснув  глазками,  прогнала  прочь  меланхолию,
омрачившую их свидание. Указав на кресло, она сказала:
   - Сядь, Виктор, и расскажи, почему ты так быстро вернулся.
   Виктор угрюмо уселся, выражая всем  своим  видом  полное  послушание  и
покорность. Дама молчала.
   Рассерженный Рамирес хотел показать, что он тоже умеет молчать,  но  не
совладал с природной живостью своей натуры.
   - Знаешь, что я тебе скажу! Тебе пора вычеркнуть из  книги  постояльцев
имя Грейс Конрой и поставить свое собственное.
   - Почему, Виктор?
   - Она спрашивает "почему"! - сказал Виктор,  адресуя  свое  негодование
потолку. - О боже! Да потому, что в сотне миль отсюда живут родной брат  и
родная сестра Грейс Конрой! Я видел их собственными глазами.
   - Какая же в том беда?
   - Какая беда! - воскликнул Виктор. - Сейчас ты узнаешь. Слушай,  что  я
расскажу.
   Он подвинулся поближе и перешел на доверительный шепот:
   - Я отыскал наконец эту жилу. Вел поиски по плану, который, ты  знаешь,
мне удалось... найти. Так вот. План оказался точным. Ага,  ты  слушаешь  с
интересом! Описание местности правильное. Но я ведь не знал, где она,  эта
жила. И не открыл ли ее кто-нибудь раньше меня?
   Местность называется Гнилая Лощина.  Почему?  Кто  знает!  Процветающий
старательский поселок, кругом богатые разработки. Но о жиле на холме никто
понятия не имеет, никто даже не сделал на нее заявки. Почему?  Да  потому,
что она с виду ничего не обещает. Но это она. Та самая жила!
   Рамирес достал из кармана конверт, вынул из него сложенную  бумагу  (ту
самую, которую доктор Деварджес вручил  в  свое  время  Грейс  Конрой)  и,
развернув, стал водить по ней пальцем.
   - Начал я, как здесь указано, с верховьев Америкен Ривер. Оттуда  пошел
по предгорью - я знаю там каждый шаг - и к концу недели выбрался к  Гнилой
Лощине. Видишь на плане? Это и есть  Лощина.  -  Рамирес  протянул  бумагу
своей слушательнице, и та жадно стиснула ее длинными тонкими  пальцами.  -
Чтобы  разведать  поточнее,  мне  нужно  было  задержаться  в  поселке  на
три-четыре дня. Как это сделать? Я никого не знаю, я иностранец, старатели
не любят чужаков, не доверяют им. Но вот я  слышу,  что  в  поселке  живе