поедем
домой!.." Все в порядке.  Я  отправлюсь  навестить  очаровательное,  юное,
семнадцатилетнее создание.  Глаза  -  синие-синие,  вся  и  кудряшках!  Он
навещал ее каждую неделю. Она спросит меня: "Где же он, почему его нет?" А
я отвечу ей... - Он остановился в самом  разгаре  своей  пародийной  речи,
заметив  выражение  укора  и  простодушной  печали  на  лице  Гэбриеля.  -
Послушайте, - сказал он Максуэллу, сразу вспылив, - что вы мне толкуете?
   - Я вам дело говорю, - сказал Максуэлл. - Он должен был навестить  свою
сестру. Она совсем еще ребенок. Сейчас, конечно, об этом не может  быть  и
речи, но им все равно нужно увидеться, если  только  удастся  привезти  ее
сюда. Возьметесь вы за это? Можете нам помочь?
   Джек бросил быстрый взгляд на Гэбриеля.
   - Договорились, - решительно сказал он. - Когда выезжать?
   - Сейчас же. Немедленно.
   - Отлично. Куда ее привезти?
   - В Гнилую Лощину.
   - Ставок больше нет! - подытожил Джек.  -  Завтра  к  закату  солнца  я
привезу ее. - Он выбежал с быстротой молнии,  потом  так  же  стремительно
вернулся и отозвал  Максуэлла  к  дверям.  -  Хотел  предупредить  вас,  -
прошептал он, - лучше, чтобы шериф не знал, что я держу  его  руку,  -  он
мотнул головой и сверкнул карими глазами в сторону Гэбриеля. -  Мы  с  Джо
Холлом больше  не  друзья.  У  нас  в  прошлом  году  в  Мэрисвилле  вышло
недоразумение, поспорили малость, постреляли. Джо, вообще  говоря,  парень
неплохой, но не лишен предрассудков; мое участие  может  повредить  нашему
делу.
   Максуэлл наклонил голову. Джек исчез.
   Когда он вбежал к себе в номер, то был так взволнован и  на  щеках  его
горел такой яркий румянец, что верный Пит встревожился не на шутку.
   - Господи боже, масса Джек, неужто вы  опять  пили,  когда  доктор  вам
запретил настрого? - спросил он, горестно всплескивая руками.
   Для Джека в его нынешнем смешливом настроении вопрос  Пита  был  чистой
находкой. Громко икнув и искусно представившись  пьяным,  он  бросился  на
своего слугу и повалил  его  на  пол;  после  чего,  ухватив  колодку  для
снимания сапог и замахнувшись ею над самой головой Пита, грозно потребовал
"еще бутылочку!". Потом рассмеялся, а потом, поднявшись на ноги,  напустил
на себя вдруг страшную серьезность и  уже  совершенно  иным  тоном  грозно
вопросил лежащего на полу Пита, как смел тот напиться до такого состояния,
что не может устоять на ногах.
   - Силы небесные! Вы меня совсем перепугали, масса Джек. Я подумал,  что
туристы там, наверху, напоили вас.
   - Ах, вот  что  ты  подумал,  беспутный  старый  бродяга!  Если  бы  ты
прилежнее  читал  "Руины"  Вольнея  или  поразмыслил  хоть  раз  над  теми
моральными идеями, которые я, не щадя сил  и  здоровья,  внушаю  тебе  уже
столько лет, ты, наверное, реже напивался бы допьяна и  меньше  предавался
нелепым фантазиям. А  теперь  уложи  мой  чемодан  и  клади  в  первую  же
запряженную двуколку; чью - неважно! И поживее!
   - Мы едем в Сакраменто, масса Джек?
   - _Мы_? Нет, сударь мой! Я еду один! Таково мое твердое  решение,  Пит,
принятое по зрелом размышлении, после многих бессонных ночей. Я  пришел  к
выводу, Питер, что более жить вместе с тобой я не в силах.  Слишком  часто
позволял я тебе играть на своих лучших чувствах, слишком  долго  издевался
ты над моими нравственными и религиозными убеждениями. Во что ты превратил
меня за эти пять лет? В духовную руину! Ты проиграл меня, Пит, проиграл по
маленькой; в банке - пусто! Попробуй вспомни меня, каким я  попал  тебе  в
лапы пять лет тому назад,  -  холодно  продолжал  Джек,  расчесывая  перед
зеркалом свои кудри, - чистый, простосердечный юноша, на пороге  зрелости,
неопытный,  впечатлительный,  не  знакомый  с   житейскими   плутнями,   с
превратностями бытия. И что же сотворил ты со мной? Что?  -  спрашиваю  я.
Что? - ответствует мне громогласное  эхо.  Нет,  Питер,  губитель  юности,
совратитель малолетних, я не в силах оставаться  более  с  тобой.  Прощай,
лицемерный старик,  с  бровями,  подобными  земляничным  кустикам,  прощай
навеки!
   Очевидно, этот высокоторжественный стиль беседы был не  в  новинку  для
Пита, потому что он принялся за укладку чемодана, не обращая ни  малейшего
внимания на ораторские ухищрения своего хозяина.  Покончив  с  укладкой  и
поглядев на мистера Гемлина, который то бросал  на  него  полные  глубокой
укоризны взгляды, то напевал грустным голосом: "Нам пора расстаться..."  -
Пит взвалил чемодан на плечи и сказал:
   - Ах, масса Джек, уж не замешана ли тут женщина, как на  той  неделе  в
миссии?
   -  Твоя  гипотеза,  Питер,  -  возразил   мистер   Гемлин   с   большим
достоинством, - лишь свидетельствует о глубине твоего морального  падения.
Да и можно ли было надеяться,  что  твой  слабый  интеллект,  и  без  того
подточенный беспробудным пьянством, выдержит все эти молитвенные собрания,
что ты посещаешь, братские собеседования, трапезы  с  распухшими  от  пива
трясунами? К тому же я получил верные сведения, что ты промышляешь  мелким
шулерством и плутуешь, играя в лото. Прощай! Жди меня  здесь.  Если  я  не
вернусь до послезавтра, поедешь в Гнилую Лощину. Заплати по счету. Не бери
со сдачи более семидесяти пяти процентов. Помни, что я стар и немощен;  ты
же молод, перед тобой блестящее будущее. Ну, поехали!
   Он швырнул  на  кровать  пригоршню  золотых  монет,  старательно  надел
цилиндр на свою кудрявую шевелюру и вышел из комнаты. В