- Вы не видели там Андраде,  доктор?  - спросил он,  пожимая руку
Виржилио и Манеке Дантасу.
     - Мы однажды вместе обедали.
     - Ну и как он?
     - Как   всегда...   С  утра  до  ночи  пьет.  Не  изменяет  своим
привычкам... Он просто удивителен!
     Мануэл де Оливейра пустился в воспоминания о друге.
     - И он по-прежнему пишет заметки в совершенно пьяном виде?
     - Не держась на ногах...
     Манека Дантас велел принести еще бокал и налил виски  журналисту.
Поблагодарив, Мануэл де Оливейра объяснил ему:
     - Мы говорим  об  одном  моем  коллеге,  полковник.  Лучшее  перо
Баии...  Журналист  высшей  марки.  Но пьет так,  что просто ужас.  Не
успеет проснуться и вычистить  зубы,  как  опрокидывает  или,  как  он
выражается,  вкушает стакан кашасы.  Ну,  а дальше пошло... В редакции
никто никогда не видел Андраде твердо стоявшим на ногах.  Но голова  у
него,  полковник,  всегда  одинаково  ясная...  Каждая его заметка это
просто шедевр...  - он опрокинул бокал и заговорил на другую  тему.  -
Отличное виски...
     Он позволил налить себе еще,  распростился и направился к  своему
столику,  держа  наполненный  бокал.  Перед  этим он,  однако,  сказал
Виржилио:
     - С  нами  одна  ваша  знакомая,  она  скучает по вас,  - они оба
взглянули на Марго.  - Говорит,  что хотела  бы  протанцевать  с  вами
вальс...  - Подмигнув, он пошел к своему столу: - Кто был королем, тот
всегда останется его величеством...
     Виржилио рассмеялся   остроте.   В  сущности,  он  вовсе  не  был
заинтересован в этой встрече.  Он зашел  в  кабаре  немного  выпить  и
поболтать,  а  вовсе не ради женщины.  Тем более не ради этой женщины,
которая теперь стала любовницей Жуки Бадаро,  его  содержанкой.  Кроме
того,  он  опасался,  что  Марго,  с которой он не разговаривал с того
самого вечера в этом кабаре,  будет его попрекать.  Она перестала  его
интересовать,  зачем же ему с ней танцевать, восстанавливать порванные
узы?  Он пожал плечами,  отпил  глоток  виски.  Однако  Манека  Дантас
показал себя заинтересованным.  Ему хотелось,  чтобы посетители кабаре
увидели  Виржилио  танцующим  с  Марго.  Тогда  они  поймут,  что  она
продолжает  с  ума сходить по своему бывшему любовнику и живет с Жукой
только потому,  что Виржилио ее бросил.  И никто бы больше не говорил,
что Жука отнял ее у Виржилио. Он сказал:
     - Девушка с вас глаз не сводит, доктор.
     Виржилио взглянул,  Марго  улыбнулась;  она  не  отрывала от него
взора. Манека Дантас спросил:
     - Почему бы вам не станцевать с ней?
     И все же Виржилио подумал: "Не стоит". Он заерзал на стуле. Марго
показалось,  что  Виржилио собирается пригласить ее,  и она поднялась.
Это заставило его  решиться.  У  него  не  было  другого  выхода,  как
протанцевать с ней. Это был медленный вальс, они закружились вдвоем по
залу, и сразу на них обратились все взоры; проститутки стали отпускать
замечания  по  их  адресу.  Один  из сидевших с Марго мужчин поднялся,
намереваясь выйти.  Между ним и Мануэлем  де  Оливейра  начался  спор.
Журналист пытался в чем-то убедить собеседника,  но тот, выслушав, все
же высвободился из его рук и направился в игорный зал.
     Из разбитого  рояля  вырывались  звуки  вальса.  Виржилио и Марго
танцевали,  не  обмениваясь  ни  словом;  она  кружилась  с  закрытыми
глазами, плотно сжав губы.
     Жука Бадаро  вышел  из  игорного  зала.  За  ним  появился   Жоан
Магальяэнс, затем человек, вызвавший Жуку, и остальные игроки в покер.
Жука со сверкающими глазами,  заложив руки в карманы,  остановился  на
пороге танцевального зала.
     Когда музыка смолкла,  танцующие зааплодировали,  прося повторить
вальс.  В  этот  момент  Жука  Бадаро прошел через зал,  взял Марго за
локоть и подтолкнул ее к столу.  Она  немного  заупрямилась,  Виржилио
выступил,  намереваясь  что-то  сказать.  Однако  Марго  не  дала  ему
заговорить:
     - Пожалуйста, не вмешивайся...
     Виржилио на мгновение  заколебался.  Он  взглянул  на  ожидавшего
Жуку,  но  вспомнил  об  Эстер...  Что ему до Марго?  - И он с улыбкой
поклонился бывшей любовнице:
     - Очень  благодарен,  Марго,  -  и  повернулся  к своему столику.
Манека Дантас уже вскочил и схватился за револьвер в ожидании схватки.
     Жука Бадаро потащил Марго к столу; они громко заспорили на виду у
всех. Мануэл де Оливейра попробовал было вмешаться, однако Жука Бадаро
взглянул  на него так,  что тот счел благоразумным сразу же замолчать.
Спор между Жукой и Марго  принимал  все  более  резкий  характер;  она
хотела подняться,  он грубо усадил ее. За другими столиками воцарилось
гробовое молчание,  даже старик тапер застыл на своем месте,  наблюдая
за этой сценой. Жука обернулся:
     - Какого дьявола это дерьмо не  играет?  -  закричал  он.  Старик
забарабанил. Пары вышли танцевать.
     Жука схватил Марго за руку и  потащил  ее  к  выходу.  Когда  они
проходили  мимо  столика,  где  сидели Виржилио и Манека Дантас,  Жука
проревел Марго, которую чуть не волок за собой:
     - Я научу тебя уважать настоящего мужчину, шлюха... Вести себя не
умеешь... Как будто у тебя первый любовник...
     Он сказал это с расчетом,  чтобы услышал Виржилио;  тот,  потеряв
самообладание,  вскочил.  Манека Дантас удержал его;  он понимал,  что
Виржилио  погибнет  от руки Жуки,  если только попытается сделать хоть
одно движение.  Жука и Марго спустились по лестнице,  и вскоре  в  зал
донеслись  удары,  которыми  Жука  за дверью награждал свою любовницу.
Виржилио был бледен.  Манека Дантас  до