тель жизни, женщины  оглядывались,
смеясь, окликали его:
     -- Эй, петушок! Ты что здесь потерял?
     Кот  улыбался  в  ответ и шел дальше. Он ждал, когда кто-нибудь из этих
женщин подзовет его к себе,  но платить за любовь не собирался, и не  в  том
было  дело, что в кармане у  него бренчала одна мелочь: нет, "капитанам"  не
подобает  платить женщине, у "капитанов"  всегда в избытке шестнадцатилетних
негритяночек, неосмотрительно забредающих в их владения.
     А  женщины  с  удовольствием  оглядывали  ладную  мальчишескую  фигуру,
любовались полудетским  порочным лицом. Многие  согласились  бы переспать  с
красивым мальчишкой,  но в  этот час  они ловили настоящих клиентов, -- надо
было думать о том, на какие деньги купить завтра еды и уплатить за квартиру.
И  потому они только  посмеивались и, поддразнивая, задевали его. С  первого
взгляда понимали они, что из Кота вырастет настоящий сутенер, -- парень, без
мыла  влезающий  женщине в душу, тот, кто  обирает ее  и колотит,  но зато и
одаряет любовью. Многие  желали  бы стать этому юному проходимцу первой,  но
время  близилось  к десяти, наступал час  солидных клиентов, и  напрасно Кот
мерил улицу шагами.  Тогда-то вот он  и  увидел Далву, кутавшуюся в  меховой
жакет,  несмотря  на  душный вечер. Она  прошла мимо и не заметила его. Этой
статной женщине  с чувственным лицом  было на вид лет  тридцать  пять, и Кот
немедленно  пленился  ею.  Двинулся  следом.  Она зашла в какой-то дом.  Кот
остался караулить на  углу.  Через несколько минут  незнакомка  появилась  у
окна. Кот фланировал по улице, но женщина даже не взглянула в его сторону. А
когда появился  какой-то  старик,  она окликнула  его, тот кивнул и  зашел в
подъезд. Кот не сходил с места и после того, как старик  торопливо, стараясь
не привлекать к себе внимания, выскользнул на улицу.  Но женщина к окну  так
больше и не подошла.
     С того  вечера Кот  ежедневно  топтался на этом углу  --  только  чтобы
увидеть ее. Деньги, которыми удавалось ему разжиться, он тратил  на  покупку
поношенных  костюмов:  Кот  хотел ослепить  ее  элегантностью.  Низкопробное
изящество было  у него в крови: ведь тут дело не в одежде,  а в том, какая у
тебя походка, как лихо  заломлена шляпа,  как  небрежно  и элегантно повязан
твой галстук. Кот мечтал  о  Далве, как мечтает  голодный о  куске хлеба,  а
измученный  недосыпом --  о постели.  Теперь  он молча  проходил мимо других
женщин,  когда  после полуночи, заработав  себе  на  пропитание и ночлег, те
зазывно  улыбались юному красавчику.  Только  однажды откликнулся он на этот
зов  -- и  то, чтобы разузнать о Далве. Женщина рассказала ему,  что у Далвы
есть любовник  -- флейтист из  какого-то  кафе, что он  отбирает  у  нее все
деньги  и  устраивает  пьянки и всяческие  безобразия, отпугивая  гостей  их
квартала.
     Кот  приходил на угол  каждый вечер. Далва  ни разу не взглянула в  его
сторону, но оттого он любил ее еще сильней. В горестном ожидании стоял он до
тех пор, пока за полночь не показывался флейтист и, послав в  окно воздушный
поцелуй, не входил в слабо освещенный подъезд. Только после этого Кот брел в
пакгауз, неотступно думая об одном и том же: если бы флейтист не вернулся...
если  бы он умер... Он довольно хлипкий,  и четырнадцатилетний Кот, пожалуй,
справился бы с ним. Размышляя об этом, он крепко стискивал в кармане рукоять
ножа.
     И  вот  однажды флейтист  не пришел.  В ту ночь  Далва, как потерянная,
долго ходила по городу, домой вернулась за полночь, одна,  и теперь стояла у
окна, хотя было уже очень  поздно. Вскоре улица опустела: остался только Кот
на углу. Он радостно сознавал, что приходит, кажется, его черед.  Далва была
в  смятении. Тогда Кот начал прохаживаться  мимо ее  окна взад-вперед,  пока
женщина наконец не обратила на него внимания, не подозвала к себе. Улыбаясь,
Кот тотчас подошел.
     -- Это ты, соплячок, торчишь тут на углу каждую ночь?
     -- Торчу. Только я не соплячок...
     Она невесело улыбнулась:
     -- Сделай доброе дело...  Я кое  о  чем  попрошу тебя...  -- Тут она на
мгновение задумалась и покачала головой:  --  Хотя  нет. Ты  ведь не зря тут
сшиваешься: пасешь,  наверно, кого-нибудь  и не можешь терять время попусту,
да?
     -- Как раз могу. Тот, кого я поджидаю, сегодня уже не придет.
     -- Ну,  тогда, пожалуйста, миленький, сходи  на улицу  Руя Барбозы, дом
тридцать четыре. Найдешь там Гастона. Квартира на первом этаже. Скажешь ему,
что я его жду.
     Кот испытал  острое чувство  унижения. Сначала он решил, что  никуда не
пойдет и постарается вообще никогда больше не встречаться с Далвой. Но потом
ему  стало  любопытно:  что  же представляет собой этот флейтист, у которого
хватило духу  бросить  такую  красавицу? Он подошел к  черному многоэтажному
дому, поднялся  по лестнице и спросил у дремавшего в коридоре мальчишки, где
тут  проживает сеньор  Гастон. Тот  показал в  самый  конец коридора, и  Кот
постучался.  Дверь открыл сам флейтист. Он был в одних  трусах, а  в кровати
Кот заметил худую женщину. Оба были навеселе.
     -- Я от Далвы, -- начал Кот.
     --  Передай этой  потаскухе, чтобы  зря не старалась. Она мне  вот  уже
где... -- И он чиркнул ладонью по горлу.
     Из глубины комнаты послышался голос женщины:
     -- Чего этому херувимчику надо?
     -- Не твое  дело, -- отозвался флейтист, но тут  же  объяснил: -- Далва
его прислала. Из кожи вон лезет, чтоб я вернулся к ней.
     Женщина рассмеялась пьяно и бесстыдно:
     -- А тебе теперь никто не нужен, кроме меня, да? Поцелуй меня.
     Флейтист тоже расхохотался: