Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Проза :: Америка :: Бразилия :: Жоржи АМАДУ ди ФАРИА :: Капитаны песка
<<-[Весь Текст]
Страница: из 88
 <<-
 
нное солнцем утро  было  по-прежнему радостно и
прекрасно.  Утро  было --  как с картины  кого-нибудь из  выпускников  школы
"Белас-Артес".
     Мимо шли с обеда рабочие: вот и все, что видели двое друзей, вот и все,
что удавалось им разглядеть в это утро.

ОСПА

     Богиня Омолу  поразила  Баию  черной оспой.  Но  богатые люди, жившие в
кварталах  Верхнего  Города,  сделали себе  прививки, а Омолу была родом  из
дремучих африканских лесов и в таких тонкостях, как вакцина, не разбиралась.
И оспа ринулась в  кварталы бедняков, поражая  их, покрывая их  тела язвами.
Потом  появлялись  санитары,  хватали  заболевших  и  в   мешках  увозили  в
отдаленные  больницы.  Женщины  плакали,  ибо знали,  что никогда  больше не
увидятся со своими мужьями.
     Да,  богиня наслала черную оспу на богачей: откуда ей, дикой богине  из
африканских  лесов,  было  знать о вакцине и  прочих достижениях науки?!  Но
сделанного не воротишь, черная смерть сорвалась  с привязи и пошла гулять по
городу, и Омолу ничего уже не оставалось, как разрешить ей делать свое дело.
Но все же богине жаль стало  неимущих  своих детей, и она  превратила черную
оспу -- в ветряную, глупую и безобидную болезнь не опасней кори. Но санитары
все равно продолжали врываться в дома бедняков и забирать больных в лазареты
за городской  чертой. Навещать их  не  полагалось,  и больные по  целым дням
никого  не  видели. О смерти  их  никому не  сообщали, а  если  кто-то чудом
возвращался домой, на  него глядели как  на воскресшего  из  мертвых. Газеты
писали  об  эпидемии  и  о  необходимости   поголовного  оспопрививания.  На
кандомбле день и ночь грохотали барабаны  -- нужно было умилостивить грозную
богиню, утишить  ее гнев.  Но Омолу была  непреклонна, Омолу  сопротивлялась
вакцине.
     В жалких домишках бедняков  плакали женщины от страха перед заразой, от
страха перед больницей.
     В  шайке  первым  заболел  Алмиро.  Однажды  ночью,   когда  негритенок
Барандан,  невзирая на строжайший  запрет  Педро Пули, пробрался к  Алмиро в
уголок, тот пожаловался:
     -- Ужас как все тело чешется,  --  и показал покрытые нарывами руки. --
Кажется, у меня жар.
     Барандан  был  паренек  не  робкого   десятка,   все   это   знали.  Но
унаследованный от многих  поколений  африканских  предков ужас перед  оспой,
перед  недугом Омолу был у него  в  крови.  И  потому, забыв про то, что его
отношения  с  Алмиро  могут стать  всем известны,  он шарахнулся  в сторону,
натыкаясь на спящих и вопя:
     -- У Алмиро -- оспа! У Алмиро -- оспа!
     Все повскакали на ноги и с опаской подошли к больному. Алмиро  зарыдал.
Педро  Пуля еще  не вернулся.  Не было  ни Профессора, ни Кота,  ни Большого
Жоана, так  что командование принял  на себя Безногий.  В последнее время он
ходил мрачнее тучи, почти ни с кем не разговаривал, а если раскрывал рот, то
лишь для того, чтобы поиздеваться над  кем-нибудь, затеять  ссору  с каждым,
кто  подвернется  под  руку.  Исключение  он делал  лишь для Педро. Леденчик
молился за него горячей  и  чаще, чем  за остальных, и  временами  с  ужасом
думал, что Безногого обуял нечистый. Падре Жозе Педро был с ним, как всегда,
кроток и терпелив, но Безногий сторонился  его: он знать никого не  хотел, а
если встревал в чей-нибудь разговор, то через минуту начиналась драка.
     Когда  он  направился к Алмиро,  все поспешно расступились  перед  ним:
Безногий внушал мальчишкам не меньший страх, чем оспа.  Несколько дней назад
в пакгауз забежал изголодавшийся щенок: сначала Безногий мучил его, но потом
привязался,  полюбил  и  теперь  постоянно  возился  с  ним,  словно  в  нем
заключался  для него  смысл жизни.  Вот и теперь  он отвел  пса подальше  от
Алмиро,  а  потом  вернулся  к  больному.  "Капитаны"  старались  близко  не
подходить,  издали разглядывали нарывы,  покрывавшие его грудь. Прежде всего
Безногий гнусавым голосом пообещал Барандану:
     -- Ага, негр  безмозглый, ты с ним путался, -- теперь  и у тебя высыпет
на этом самом месте.
     Барандан поглядел на него с ужасом. Потом Безногий заявил, обращаясь ко
всем:
     -- Что ж, и нам по милости этого сосунка прикажете оспой болеть?
     Мальчишки выжидательно молчали. Алмиро, закрыв лицо руками,  прижавшись
к стене, плакал навзрыд. Безногий продолжал:
     --  Он  сию  минуту уйдет  отсюда. Понял,  Алмиро? Уйдешь из  пакгауза,
сядешь где-нибудь  на  улице, чтобы эти  кошколовы-санитары тебя подобрали и
свезли в больничку.
     -- Нет! Нет! -- закричал в ужасе Алмиро.
     -- Не нет, а да. Сюда мы их звать не будем: незачем им знать, где  наша
"норка". А ты собери все свое барахло и выметайся  отсюда к чертовой матери,
пока всех не перезаразил.
     Алмиро все т
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 88
 <<-