ал  трудиться
Профессор: прохожий был изображен сидящим (стула под  ним не  было, и потому
казалось, что он парит в воздухе), кольца волос из-под полей шляпы, сигарета
в  зубах,  книга  в руках. Человек внимательно  рассматривал  себя,  склоняя
голову  то  к  одному  плечу,  то  к  другому,  молчал.  Когда же  Профессор
разогнулся, сочтя работу завершенной, тот спросил:
     -- Дорогой мой, где ты учился рисунку?
     -- Нигде...
     -- Как это "нигде"?
     -- Да вот так.
     -- А как же ты рисуешь?
     -- Так и рисую. Придет охота порисовать, я и рисую.
     Прохожий глядел на него недоверчиво, но тут на память ему пришли схожие
случаи:
     -- То есть ты утверждаешь, что нигде и ни у кого не учился?
     -- Нигде и ни у кого.
     -- Он не врет, -- вмешался в разговор Педро. -- Мы живем вместе,  я все
про него знаю.
     -- Настоящий дар Божий... -- прошептал тот.
     Он  снова  впился глазами в  свой портрет. Глубоко затянулся и выпустил
клуб дыма. Мальчишки как зачарованные смотрели  на его мундштук. Наконец  он
нарушил молчание:
     -- Почему ты нарисовал меня читающим?
     Профессор,  не зная что  ответить, почесал в затылке. Педро открыл рот,
но ничего не сказал: он был совсем сбит с толку.
     -- Я думал,  так будет  лучше, -- наконец выдавил  из  себя  Профессор,
снова почесав в затылке. -- пй-Богу, не знаю...
     --  Дар Божий... -- еще раз прошептал человек с мундштуком: вид  у него
был такой, точно он совершил открытие.
     Педро  ждал, когда  же  тот полезет за кошельком:  полицейский  на углу
давно уже посматривал на них с подозрением. Профессор не сводил восторженных
глаз с мундштука -- вот чудо из чудес. Но прохожий все не уходил.
     -- Где ты живешь? -- спросил он.
     Педро не дал Профессору и рта открыть:
     -- В Сидаде-да-Палья.
     Прохожий достал из кармана визитную карточку...
     -- Читать умеешь?
     -- Умеем, сеньор, -- отвечал тот.
     --  Вот здесь указан мой  адрес.  Разыщи меня.  Может  быть, что-нибудь
удастся для тебя сделать.
     Профессор взял карточку. К ним уже направлялся полицейский. Педро  стал
прощаться.
     -- Счастливо оставаться, сеньор доктор!
     Тот полез было за кошельком, но, перехватив взгляд Профессора, выбросил
сигарету, а мундштук протянул мальчику:
     -- Вот тебе в уплату за портрет. Итак, я жду тебя.
     Но  мальчишек  как ветром  сдуло:  полицейский  был уже  в двух  шагах.
Прохожий растерянно посмотрел им вслед.
     --  У  вас что-нибудь  пропало,  сеньор? --  раздался  под  ухом  голос
полицейского.
     -- Нет. А почему вы спрашиваете?
     -- Да эти оборванцы терлись возле вас...
     -- Но это же дети. А у одного -- удивительный талант рисовальщика.
     -- Жулье! -- отрубил полицейский. -- Они из шайки "капитанов песка".
     -- "Капитанов"? -- сморщил лоб прохожий. -- Позвольте,  я  что-то читал
про них. Это, кажется, бездомные дети, оставленные на произвол судьбы?
     -- Говорю  вам, воры они! Осторожней надо быть, сеньор, когда они к вам
приближаются. Посмотрите, на месте ли у вас бумажник и часы.
     Прохожий отмахнулся  и оглядел  улицу,  но она была пуста. Он  еще  раз
заверил полицейского, что ничего не пропало, и двинулся вниз, шепча себе под
нос:
     -- Вот так  и погибают недюжинные дарования... Какой художник получился
бы из него.
     Полицейский проводил  его  взглядом и заметил, обращаясь,  очевидно,  к
пуговицам своего мундира:
     -- Правильно говорят, что у поэтов не все дома.

     Профессор  рассматривал мундштук.  Сейчас они с Педро  сидели у черного
хода в  шикарный  ресторан,  помещавшийся  в  небоскребе.  Педро  знал,  как
выманить у повара остатки от обедов, и теперь они ждали, когда он вынесет им
поесть.  Окончив  трапезу, достали сигареты, и  Профессор  решил  опробовать
подаренный мундштук, предварительно почистив его:
     -- Тот чудак был тощий, как скелет... А вдруг у него чахотка?
     Не найдя ничего подходящего,  он свернул в трубочку визитную  карточку,
как шомполом, повертел ею в мундштуке и выбросил.
     -- Ты зачем выкинул? -- спросил Педро.
     -- А на что она мне? -- засмеялся Профессор. Педро тоже стало смешно, и
некоторое  время над пустынной улицей звучал  их  хохот. Смеялись они просто
так, без причины -- приятно было посмеяться.
     --  А  ведь  этот  дядька мог бы  тебе помочь,  --  сказал Педро, вдруг
оборвав смех. Он подобрал карточку и прочел  напечатанную на ней фамилию. --
Спрячь-ка лучше. Пригодится.
     -- Хватит вздор-то молоть, Педро... -- понуро ответил тот. -- Как будто
сам не знаешь, что  нам всем одна дорога -- по карманам шарить, по квартирам
лазить... Кому до нас есть  дело? Кому, я тебя спрашиваю? Только  ворьем  мы
станем, только ворьем! -- И в его голосе зазвучала ярость.
     Педро кивнул  и  разжал  пальцы. Карточка упала на мостовую. Больше они
уже  не  смеялись, хотя напо