А правое вели Кобад и Сам герой.
В ряды построилось все войско на равнине
И в центре войска был сам Менучехр и Серв.
Он как луна сиял среди огромной рати
Иль солнцем ярким был, что светит над горой.
Карен был главный вождь, а Сам был первый витязь.
Уж воины мечи из ножен извлекли,
И поскакал Кобад разведчиком пред войском,
Казалось, эта рать разубрана невестой,
С бойцами, словно львы, при грохоте литавр.
АТелиманов сын в засаду стал, храбрец.
А Тур и Сельм, меж тем, известье получили,
Что изготовились иранцы с ними в бой,
Что, выйдя из лесу, построились в равнине
И пеной кровь сердец покрыла губы их.
Убийцы тотчас же с своим огромным войском,
Пылая злобою, направились вперед
И войско привели на поле битвы, море
И области Алан оставив позади.
Внезапно тут Кобад разведчик появился;
Завидевши его, как ветер мчится Тур
И говорит ему: “Отправься к Менучехру
И так скажи ему: царевич без отца!
Ведь только дочь одна родилась от Иреджа,
Тебе ль принадлежат венец и трон с кольцом?”
“Добро, - ответил тот, - я передам известье,
Как сказано тобой, и имя, что ты дал.
Но ежели бы ты обдумал это лучше
И с сердцем бы твой ум в совете тайном был,
Ты понял бы тогда, что дело не по силам,
И побоялся бы так грубо говорить.
Дивиться нечему, когда бы сами звери
Над вашей участью рыдали день и ночь:
Ведь от лесов Нарвен до самого Китая
Все полно всадников, пылающих враждой.
Когда Кавеев стяг появится пред вами
И заблестят вокруг булатные мечи,
Охватит ужас вас, пронзит ваш мозг и сердце
И вам не отличить долин от гор тогда”.
Услышав эту речь счастливого Кобада,
Смутился храбрый Тур и молча ускакал.
Кобад пересказал, вернувшись к Менучехру,
Что передать велел войнолюбивый Тур.
А Менучехр в ответ заметил, усмехаясь:
“Так может говорить лишь глупый человек.
Владыке двух миров хвала и прославленье!
Пред Ним открыто все, все тайны знает Он;
Он знает, что Иредж доводится мне дедом,
И в том свидетелем счастливый Феридун.
Теперь, когда вступить готовимся мы в битву,
Объявятся и род, и качества мои.
Клянусь могуществом Творца луны и солнца,
Что Туру докажу я мощь своей руки,
И так, что навсегда его сомкнутся вежды,
И голову его я войску покажу,
За славного отца свершу над ним отмщенье
И царство все его разрушу я в конец”.
Затем он приказал столы готовить к пиру,
Устроить музыку и принести вина.
Меж тем как светлый мир окутывался мраком,
Передовой отряд рассыпался в степи.
Пред войском стал Карен, отважный предводитель,
С ним Серв, Йеменский царь, совета славный муж;
И громкий голос тут раздался перед ратью:
“Вы, славные бойцы и львы своих царей!
Бой этот выдайте, бой против Аримана,
Кто в сердце злобный враг Создателю миров.
Стяните пояса и будьте духом бодры,
И да хранит вас всех Владыка мира Бог!
Кому же суждено погибнуть в этой битве,
Тот будет жить в раю, омыт от всех грехов,
А те, кто воинов китайских и румийских
Побьют и кровь прольют и покорят страну,
Те имя славное на век себе стяжают
И восхвалять всегда мобеды будут их,
Получат от царя престол и диадему,
Червонцы от вождя и счастье от Творца.
Как только ясный день, прорвавши мрак, забрезжит
И на две степени светило дня уйдет,
Свой богатырский стан тогда вы опояшьте,