нагнется. Если при этом тренирующийся находится на лошади, он может даже с нее 
упасть. В завершающий период обучения идут уроки борьбы и владения различными 
видами оружия. При этом поединки ведутся как против товарищей по обучению, так 
и против более опытных людей. Этот тип обучения был направлен не только для 
обретения умения обращаться с оружием и управлять лошадью, но также приучал к 
острой физической боли и к трудностям битвы. Средневековый писатель Ховеден 
писал: «Рыцарь не может блистать на войне, если он не приготовился к этому на 
турнирах. Ему надо видеть, как течет его кровь, как хрустят его зубы под 
ударами кулаков. Ему необходимо быть сброшенным на землю, чтобы чувствовать 
тяжесть тела своего неприятеля. Необходимо, чтобы, выбитый двадцать раз из 
седла, он двадцать раз поднимался вновь, еще более ожесточенный для боя. Только 
таким образом он может вступить в серьезную войну с надеждой быть победителем»
[173]
. Английский король Ричард I, похоже, считал турниры важным элементом 
подготовки, а отсутствие турниров в Англии — причиной того, что англичане не 
столь неистовы в бою, как французы, которые привыкли принимать участие в 
турнирах.

Относительно времени появления турниров предполагаются разные даты, а 
относительно их изобретателя — разные имена. Однако учебный бой между двумя 
бойцами или группами бойцов может иметь такую же древность, как и сама война, а 
турниры, по всей видимости, возникли именно из этих учебных боев. В германских 
землях они часто происходили в начале и конце военных кампаний и, по всей 
видимости, идут от варварских времен. Летописец Нитхарт описывает дружеский 
поединок, имевший место во время встречи Людовика Баварского и Карла Лысого в 
842 году. Возможно, участников поединка подвиг на него классический прецедент в 
троянских играх, описанный Вергилием в «Энеиде» (книга V, с. 553–587). На 
протяжении всех Средних веков происходили дружеские поединки между отрядами 
кавалерии — что было «правильным» турниром, отдельными всадниками — что 
называлось «рыцарским поединком», и между спешившимися рыцарями «у барьеров» 
арены, где происходили бои. Поединки пеших обычно происходили по очереди, 
гораздо реже между группами из двух или трех человек и совсем редко между 
достаточно большими группами. Точные значения различных названий, 
использовавшихся писателями того времени для боев разного вида, еще не совсем 
ясны. На протяжении XI и XII столетий турниры были исключительно опасны, 
поскольку использовалось стандартное боевое оружие и порой участники поединка 
гибли. Папа Иннокентий II выпустил запрет на турниры во время собора в Клермоне 
в 1130 году из-за вызываемых ими смертей, и это запрещение было повторено в 
1139 и 1179 годах. Церковь плохо относилась к турнирам, поскольку рыцари, 
которые могли бы отправиться в Крестовые походы, тратили на них время и деньги. 
В 1148 году папа Евгений III издал указ, запрещающий турниры, и призвал рыцарей 
принять участие в Крестовом походе. Аналогичные обращения повторялись при 
последующих походах. Иннокентий III в 1206 году сделал послабления в запрете, 
отдав право разрешать турниры местным епископам, но в обмен на денежные взносы 
на Крестовый поход. Письмо епископа Тура, датированное тем же годом, показывает,
 как успешно это нововведение сказалось на сборе средств. Кроме развлечения, 
турниры давали довольно простую возможность покрыть себя славой на глазах 
обожаемой дамы (поскольку женщины к концу XII века начали посещать рыцарские 
турниры), причем без множества неудобств и затрат на долгие военные кампании в 
местностях, где знатные дамы, как мы понимаем, встречались очень редко. 
Некоторые рыцари, такие как Уильям Маршал, граф Пемброкский (ум. 1219), 
получали через турниры возможность приобрести определенное благосостояние за 
счет выкупов от побежденных рыцарей и продажи их лошадей и вооружения (которые, 
по правилам, доставались победителю). Граф Пемброкский, как утверждается, за 
свою жизнь победил во время турниров около 500 рыцарей. Погибших на турнирах 
нельзя было хоронить по христианскому обряду, и в некоторых случаях это правило 
соблюдалось даже для лиц высокого ранга. Однако рост образования постепенно 
ослабил тягу к острым ощущениям и уменьшил желание тратить жизнь на езду верхом.
 Писатели позднего Средневековья, такие как доминиканец Хумберт Романский, 
обвиняли турниры в греховности, считая причиной их проведения гордыню, а их 
результатом — еще большую гордыню. Хумберт полагал, что турниры поощряют 
жадность, любовь к азартным играм и блуд. Широкое распространение последнего 
достаточно пространно иллюстрируется летописцами того времени.

Весьма слабые короли Франции раннего времени были не в состоянии ввести в силу 
запрет на проведение турниров
[174]
, но между 1200 и 1348 годами только в одной Англии было выпущено примерно сто 
сорок королевских эдиктов против турниров. Рыцари, принимавшие участие в 
турнирах, должны были быть арестованы, а земли тех, кто отправился за море, 
чтобы принять участие в турнирах, должны были быть конфискованы. Для королей 
турниры были не только нежелательной потерей хороших бойцов, но и возможностью 
для недовольных баронов собираться вместе и замышлять заговоры. Кроме того, 
ссора во время турнира могла разгореться в гражданскую войну. Согласно Матвею 
Парижскому, турнир, на котором, помимо прочего, был убит Жильбер (Гилберт), 
граф Эссекский, начался как шутка и завершился смертельным поединком. Ричард I, 
отчаянно нуждаясь в деньгах, продавал разрешения на турниры, которые 
проводились в пяти специально отведенных для этого местах под внимательным 
надзором королевских чиновников. Ричард был поклонником всего французского и 
считал турниры нормальной и желаемой частью жизни. Все, кто принимал участие в