двенадцати до девятнадцати дюймов. Они предназначались для метания полых ядер, 
начиненных «пиротехникой или «греческим огнем». Эти снаряды должны были иметь 
«винты из железа для удержания зажженного фитиля». Уже среди упоминавшихся 
настенных росписей в Коудри есть изображения рядов мортир, изрыгающих свою 
смертоносную начинку на Булонь. Там же мы находим подтверждение использования 
разрывных снарядов, поскольку рядом с мортирами можно видеть работника, 
деревянным молотком загоняющего запал в бомбу, лежащую на трехногом столе.
В те времена стали использовать расчеты, с помощью которых траектория полета 
снарядов становилась предсказуемой, а в книге, относящейся к XVI веку, 
посвященной пушкарскому делу, можно найти изображение мортиры, снабженной 
квадрантом и отвесом, свисающим из жерла. Эта мортира имеет, кроме того, еще 
четыре маленьких, но крепких колеса. Не будучи особенно подвижной, она, тем не 
менее, могла поспевать за армией на марше.

Во время Гражданской войны войска парламентского правительства нуждались в 
мортирах, и в 1657 году с Генри Квинтином из Снудлэнда в Кенте был заключен 
контракт на отливку и поставку мортирных орудий. Их калибр колебался от 18У
2
дюйма до немногим более 12 дюймов, и на них имелись изображения гербов 
правительства и самого Кромвеля. Они были испытаны неподалеку от местечка 
Миллэль близ Олесфорда на реке Медуэй. При разработке мортир усовершенствования 
были почти невозможны. Хотя канал в верхней части орудия был широк, его узкая 
секция в основании служила вместилищем пороха – такая конструкция оставалась 
практически неизменной на протяжении столетий. Менялось только положение цапф. 
У ранних мортир цапфы располагались ближе к середине ствола, однако к XVIII 
веку стало обычным помещать их прямо у основания. Одним из наиболее популярных 
типов были кугорновы (иначе – кёгорновы) – мортиры, названные так по имени 
барона ван Менно Кугорна, датского инженера, который в 1673 году самым 
эффективным образом применил свою систему против французов. Странное искажение 
этого имени допустили испанцы, которые называли эти орудия
cuernos de vaca,
т. е. коровий рог – таковым представлялся им перевод фамилии изобретателя. 
Британцы с успехом продолжали использовать кугорновы и в Америке.


Обыкновенно мортиры изготавливали из меди, бронзы или артиллерийского металла
[38]
, однако для мортир Шулембурга мог использоваться и чугун.

Граф Матиас Шулембург, который сражался под командованием поляка Яна Собеского, 
имел собственные представления, касающиеся конструкции мортир, он предложил 
чугунную мортиру, соединенную с литым чугунным основанием. На основании 
экземпляра, сохранившегося в лондонском Тауэре, видна их отличительная 
особенность – казалось бы, перевернутый вверх ногами передний конец основания. 
Поскольку Шулембург в 1711 году поступил на венецианскую службу, многие из его 
перьеров несут на себе эмблему венецианского льва.
Импровизированные мортиры применяли польские солдаты в 1659 году при осаде 
запертых в прусском городе Торн шведов. В земле под нужным углом выкапывались 
отверстия. В них засыпался порох и закладывались обломки мельничных жерновов 
общим весом примерно до 800 фунтов. Заряд поджигался при помощи намоченной в 
спирте нити, и эти примитивные мортиры работали вполне эффективно.
Другой импровизированный и тоже вполне успешный метод был применен в 1771 году 
в Гибралтаре лейтенантом Хили из Королевской артиллерии, использовавшим для 
этой цели монолитные скалы. В скале под подобающим углом высверливали отверстия,
 делая выемку диаметром 3 фута и 4 фута глубиной. По форме они являлись 
параболоидами вращения, или, как выражался автор сообщения, смахивали на винный 
бокал. Возникший таким образом общий объем, составлявший приблизительно 
четырнадцать кубических футов, заполнялся порохом, деревянной прокладкой и 
массой мелких камней. Проблему составляло зажигание. Для ее решения сквозь 
камни и дерево к заряду проводилась пустотелая медная трубка. Прежде чем 
выстрел камнями производился в близлежащую акваторию, порох внутри должен был 
гореть пять минут. Поскольку зажигание происходило в центре заряда, то 
считалось, что порох взрывался даже более эффективно, чем если бы его поджигали,
 как обычно, сбоку. От выстрела такая «мортира» не повреждалась и была готова 
для дальнейшей стрельбы. Трудность состояла в том, что сам неприятель должен 
был поставить себя в «правильное» положение.
Утверждалось, что еще более нетривиальный метод использовали русские в середине 
XVIII столетия. Они выдалбливали мортиры во льду и стреляли из ледяного орудия 
ледяными же ядрами без всякой опасности для канонира.
Тем не менее устоявшийся тип мортиры соответствовал конструкции, отраженной в 
Энциклопедии Дидро, с цапфами, расположенными у основания, наподобие крестовой 
рукоятки лопаты. Практика украшения бронзовых орудий девизами, монограммами, 
дельфинами и прочими эмблемами превращала эти артиллерийские орудия в 
великолепные образчики литейного искусства. Мортирные станины снабжались для 
подъема кольцами и перевозились в фургонах. Угол возвышения некоторых мортир 
регулировался специальным штырем, соединявшим станину со стволом, но часто их 
отливали с фиксированным углом в 45 градусов.
Существовало много миниатюрных мортир, которые использовались как сигнальные 
или салютные орудия – главным образом в лондонском Тауэре. Артиллерия палила 
холостыми зарядами, а стража Тауэра вносила свой вклад при помощи каморных