из «высокой примы», восемь — из терции и еще восемь — из кварты. А глава 
«Некоторые захваты и сближения для боя на одиночных коротких мечах» полна 
полезных инструкций о том, как себя вести, находясь в ближнем бою с противником.

Практиками боя Джордж Сильвер и его брат Тоби были не хуже, чем наставниками. 
Первый рассказывает прелестную историю о том, как они бросали вызов итальянцам 
Винченца и Иеронимо. Синьор Рокко после истории с Остином Бэггером исчез из 
вида, а место его занял инструктор школы синьора, взяв в партнеры Савиоло. 
«Затем, — пишет Джордж, — появились Винченцо и Иеронимо, они учили фехтованию 
на рапирах при дворе, в Лондоне, и по всей стране, и занимались этим уже лет 
семь-восемь. Эти двое итальянских фехтовальщиков часто говаривали (особенно 
Винченцо), что англичане — сильные мужчины, но в них нет хитрости и они слишком 
сильно отступают в бою, а это уже оскорбление. Так что, узнав о таком 
оскорблении, мы с моим братом Тоби Сильвером бросили им обоим вызов, где им 
предлагалось сразиться на одиночных рапирах, рапирах с кинжалом, одиночных 
мечах, мечах и малых щитах, мечах и баклерах, двуручных мечах, шестах, боевых 
топорах и мавританских копьях в Белл-Совейдж, на помосте, чтобы тот, кто 
слишком сильно отступит, будь то англичанин или итальянец, рисковал сломать 
себе шею. Мы заказали в печать сотню объявлений с вызовом и выехали из Саутуока 
в Тауэр, оттуда — через Лондон в Вестминстер, и в назначенный час были на месте 
со всем перечисленным оружием, на расстоянии полета стрелы от фехтовальной 
школы итальянцев. К ним приходило множество людей, им показывали напечатанные 
объявления с вызовом, говорили, что Сильверы уже на месте и ждут, и все оружие 
у них с собой, и что вокруг полно зрителей, что надо идти сражаться, или они 
покроют себя позором… Однако, как итальянцев ни упрашивали, эти храбрецы так и 
не явились».
Конец Иеронимо
«Иеронимо вообще-то не был трусом, он действительно стал бы сражаться, что 
однажды и сделал. Он лежал в постели с любовницей. Жил на свете некий Чиз, 
очень опасный тип, в бою — истинный англичанин, ибо сражался мечом и кинжалом, 
а с рапирой вообще не умел обращаться. Чиз этот был с Иеронимо в ссоре, и 
внезапно нагрянул к нему/верхом на коне, когда тот был с любовницей, и стал 
кричать Иеронимо, чтобы тот вылезал из постели, угрожай, что иначе достанет его 
и там. Иеронимо выскочил и, схватив рапиру и кинжал, встал в свою любимую 
стойку, которую они с Винченцо рекомендовали всем своим ученикам, считая лучшей 
для самого смертного боя, пригодной как для атаки на противника, так и для 
ожидания, пока он сам подойдет. На отработку этой стойки он потратил, должно 
быть, много времени, но, несмотря на всю сноровку Иеронимо, Чиз двумя ударами 
проткнул его и сразил наповал».
В своих трудах Джордж Сильвер нигде не выказывает никакой личной вражды по 
отношению к самим учителям фехтования, но подробно объясняет, почему он столь 
неодобрительно относится к их порочному обучению и оружию, которое они 
насаждают. И он был прав в конечном итоге. Длинная рапира — оружие для частных 
поединков, оружие дуэлянта, а не солдата, и лет через пятьдесят после 
исчезновения из вида автора трудов она выходит из моды. А мудрые наставления 
«Кратких инструкций» снискали Сильверу бесспорное право именоваться отцом 
отечественного фехтования.



Глава 19
Правление Ришелье

Царствование Генриха Великого изобиловало кровавыми стычками по частным 
поводам; их нельзя даже называть дуэлями, поскольку дуэль — это поединок двух 
соперников, а в этих побоищах редко когда принимало участие меньше четырех 
человек, хотя суть конфликта, действительно, касалась только двоих. Говорят, 
что за период правления этого монарха в частных столкновениях полегло больше 
французских дворян, чем за все время гражданских войн, предшествовавших его 
восхождению на трон. Мы не ставим перед собой цели написать историю дуэлей, как 
таковых, это уже много раз делали до нас, мы хотим лишь привлечь внимание 
читателя к различным видам шпаг, используемых в тот или иной период, и изложить 
реальные, не выдуманные, примеры применения этих шпаг. Наверное, мы уже 
чересчур много рассказали о частных стычках XVI века, так что пора перейти к 
следующей эпохе, когда на троне Франции воцарился Людовик XIII, но страной 
правил его великий министр Арман дю Плесси, ужасный кардинал Ришелье. В этот 
период борьба с дуэлями обострилась донельзя, но и сам характер дуэли изменился,
 и не в лучшую сторону. В прежние времена сражающиеся хотя бы смутно 
представляли, из-за чего они, собственно, дерутся, но «другие времена — другие 
нравы». Теперь в порядке вещей стало, что если члены компании, направляющейся 
на бой, озадачены проблемой своей немногочисленности, то они могут остановить 
первого попавшегося прохожего и позвать его с собой, не важно, знаком он им или 
нет, и этикет запрещал ему отказываться, а напротив, требовал, чтобы он принял 
участие в бою по неизвестному поводу на стороне незнакомых людей и бился 
насмерть с человеком, о котором раньше даже ничего не слышал. Замечательным 
примером такого рода является случай из ранней карьеры д'Артаньяна, подробности 
которого мы приводим по его мемуарам, а не по художественному описанию Дюма из 
«Трех мушкетеров». Надо заметить, что в жизни д'Артаньяну на момент появления в 
Париже было не более шестнадцати лет, хотя парнишкой он был, конечно, храбрым и 
воинственным.