себя вести. Роль врача, однако, должна быть сведена к минимуму, а роли 
испытуемого, наоборот, должно быть придано большее значение. В пример можно 
привести испытуемую, с которой работал автор. После общего разговора о гипнозе 
она выразила желание тут же испытать состояние транса. Ей предложили выбрать 
кресло и сесть в него в самой удобной для нее позе. Усевшись в кресло, девушка 
сказала, что выкурила бы сигарету. Ей тут же дали сигарету, и она лениво курила,
 задумчиво наблюдая за тем, как дым тянется вверх. Автор как бы случайно делал 
замечание о том, какое это удовольствие — курить, наблюдая за кольцами дыма, 
легко подносить сигарету ко рту и испытывать внутреннее удовлетворение от того, 
что можно целиком отдаться этому волшебному занятию и не обращать внимания на 
то, что творится вокруг. Вскоре он стал упоминать о затяжках и выдохах, и эти 
его слова совпадали с ритмом ее дыхания. В других репликах говорилось о том, с 
какой легкостью, почти автоматически, она подносит сигарету ко рту и опускает 
руку на подлокотник кресла. Эти замечания также совпадали с действительными 
движениями испытуемой. Вскоре слова “вдох” и “выдох”, “поднять” и “опустить” 
приобрели силу внушения, чего девушка даже не заметила, поскольку они сохраняли 
свой разговорный характер. Точно так же делались внушения, в которых слова 
“спать”, “сонный” и “тяжелый” по времени совпадали с движениями ее век.
Она погрузилась в состояние легкого транса, еще не успев докурить сигареты. 
Теперь ей внушалось, что она может не отказывать себе в удовольствии курить, 
даже засыпая; что когда сон ее станет глубоким, терапевт присмотрит за ее 
сигаретой; что и в глубоком сне она будет испытывать ощущение, будто курит. В 
результате такого внушения девушка погрузилась в глубокий гипноз, и с ней был 
проведен тренировочный сеанс, во время которого ее обучали вести себя в 
соответствии с подсознательными представлениями.
После этой предварительной подготовки она добровольно согласилась работать в 
качестве испытуемой с группами студентов медицинского факультета. Ее отношение 
к студентам было такое же, как и к автору. Однако на ее просьбу выкурить 
сигарету студенты реагировали по-разному. Некоторые мягко уговаривали ее не 
задерживать начала сеанса, некоторые закуривали вместе с ней, а третьи 
терпеливо ждали, когда она закончит курить. И всех постигала неудача. На 
заключительном занятии, на котором присутствовали все группы, двум студентам, 
каждому самостоятельно, было предложено загипнотизировать эту девушку. 
Предварительному каждому из этих студентов рассказали, как провел индукцию 
транса автор. Оба сумели вызвать у испытуемой глубокий гипноз. А затем и 
остальные студенты, следуя этой методике, достигли успеха.
Этот случай подробно рассмотрен нами потому, что по нему очень хорошо видно, 
что гипнотерапевт, какой бы методикой он ни владел, должен приспосабливать эту 
методику к поведению гипнотика. Было бы ошибкой считать, что желание этой 
девушки выкурить сигарету говорит о ее активном внутреннем сопротивлении; 
наоборот, оно свидетельствует о ее искреннем желании сотрудничать с врачом, но 
в свойственной ей манере. Так к этому и надо относиться, а не стараться 
преодолеть это как противодействие или прибегать к запретам.
Во многих случаях сопротивление гипнотика является кажущимся. Он просто 
безотчетно хочет проверить, намерен ли врач считаться с ним или заставляет 
беспрекословно поступать по-своему. Вот пример. Одна испытуемая, которую многие 
врачи безуспешно пытались погрузить в состояние транса, вызвалась участвовать в 
демонстрационном сеансе. Она села перед аудиторией на стул в напряженной и 
вызывающей позе. В ответ на это очевидно вызывающее поведение гипнотерапевт, 
как бы между прочим, заметил, что для того чтобы усыпить человека, последнему 
не обязательно расслабляться или действовать автоматически, от него требуется 
лишь желание быть загипнотизированным. А врачу нужно только пойти навстречу 
этому желанию. Тогда испытуемая поднялась и спросила, могут ли ее 
загипнотизировать, если она будет стоять. “А почему нам с вами не показать, что 
это возможно?” — был ответ. Серией внушений она была погружена в глубокий транс.
 Впоследствии из расспросов выяснилось, что она много читала о гипнозе и 
решительно возражала против часто встречающихся утверждений, что гипнотик — 
всего лишь пассивно реагирующий автомат, не способный к самовыражению. 
Непроизвольное поведение, заявила она, так же важно как и сознательное, и 
признание этого факта позволит эффективно применять гипноз в жизни.
Следует заметить, что реплика: “А почему нам с вами не показать, что это 
возможно?”, — обозначающая, что ее поведение целиком принимается, вызвала у 
испытуемой готовность к тому, чтобы быть загипнотизированной, и настроила ее на 
полное сотрудничество, в результате которого будут достигнуты ее собственные 
цели и цели врача.
Во время опыта испытуемая часто подсказывала автору, что еще ему следует 
попросить ее продемонстрировать, и часто действительно вносила коррективы в 
первоначально задуманный эксперимент. В других случаях она бывала совершенно 
вялой и безучастной.
У одной студентки, выпускницы психологического факультета, никак не удавалось 
вызвать состояние глубокого гипноза. После нескольких часов безуспешных попыток 
девушка робко спросила, не может ли она, хотя у нее нет никакого опыта работы с 
гипнозом, сделать некоторые замечания о технике индукции. Она сказала 
следующее: “Вы произносите свои внушения слишком быстро. Вы должны произносить 
их очень медленно, настойчиво повторяя. Один раз скажите быстро, немножко 
повремените и повторите медленно; и, пожалуйста, время от времени делайте паузы 
и давайте мне передохнуть, и не подчеркивайте так глаголы”. Вот так, с ее 
помощью, меньше чем за тридцать минут, девушку погрузили в глубокий, почти на 
стадии ступора, гипноз. Впоследствии ее очень часто привлекали к различным 
экспериментам. Она успешно обучала других, как следует индуцировать состояние