находятся в трансе, и по разным причинам притворялись, что они в нем находятся. 
В прямом противоречии с ними находятся те относительно редкие субъекты, у 
которых действительно наступает глубокий гипнотический транс, но которые из-за 
индивидуальных особенностей отказываются поверить в то, что были 
загипнотизированы.
При исследованиях, направленных на обнаружение симуляции гипнотического 
поведения, именно отсутствие состояния транса при выполнении постгипнотических 
внушений имеет основное значение. Ни опыт, ни тренировка не могут обеспечить 
удовлетворительную симуляцию спонтанного состояния транса. Во многих случаях 
опытные ассистенты, которых умышленно не посвящали в то, что действия тех, за 
которыми они наблюдают, были намеренным притворством, заявляли потом, что 
выполнение постгипнотического акта было “неправильным”, “что-то там было 
неверным”, “у меня возникло чувство неловкости из-за того, как он это делал”. 
Но они не могли объяснить причину своих ощущений, потому что их собственная 
постгипнотическая амнезия исключала сознательное понимание событий. Короче 
говоря, оказалось, что спонтанный постгипнотический транс является 
замечательной мерой дифференциации реального транса и его симуляции, особенно в 
тех случаях, когда субъект обманывает самого себя, чрезмерно “сотрудничая”. 
Оказалось также, что спонтанный транс эффективно помогает правильно реагировать 
на гипнотическое состояние субъектам, которые не могут воспринять факт того, 
что их загипнотизировали, по чисто личным причинам. Кроме того, его можно 
использовать для демонстрации индивидуальности реакций, которые возникают в 
контролируемых условиях.
Использование спонтанного постгипнотического транса как специального метода 
гипноза.
Очень важное значение имеет применение спонтанного постгипнотического транса 
как особого экспериментального и терапевтического метода. Этот метод помогает 
устранить трудности, связанные с поведением при пробуждении, закреплением новых 
состояний транса, обучением субъектов погружаться в более глубокий транс.
В качестве примера приведем отчет об одном эксперименте.
У пятилетней девочки, которая никогда не была в состоянии гипнотического транса,
 проводился первый сеанс гипнотерапии. Ее посадили на стул, а потом 
гипнотерапевт сказал ей несколько раз: “засыпай” и “спи крепко”. В это время 
она держала в руках свою любимую куклу. До тех пор, пока девочка не заснула, 
она не получала никаких других внушений. Потом ей было сказано (как 
постгипнотическое внушение), что как-нибудь еще, в другой раз, гипнотерапевт 
спросит ее о кукле, и при этом она должна 1) положить ее в кресло, 2) сесть 
рядом с ней и 3) подождать, когда она заснет. После нескольких повторений этих 
инструкций девочке приказали проснуться и продолжить свою игру. Эта трехкратная 
форма постгипнотического внушения использовалась потому, что следование этому 
внушению постепенно приводит к достаточно статичной ситуации для субъекта. В 
частности, последний пункт этой программы поведения требует бесконечно длинной 
и пассивной формы реакции, которая лучше всего достигается с помощью продления 
спонтанного постгипнотического транса.
Несколько дней спустя гипнотизер встретился с девочкой в то время, когда она 
играла, и как бы невзначай задал какой-то вопрос о кукле. Взяв куклу из 
кроватки, она с гордостью показала ее, а потом объяснила, что кукла устала и 
хочет спать, положила ее в нужное кресло и спокойно уселась рядом, наблюдая за 
куклой. Вскоре по внешнему виду малышки стало заметно, что она находится в 
состоянии транса, хотя ее глаза по-прежнему оставались открытыми. На вопрос, 
что она делает, девочка ответила: “Жду”, — и кивнула головой в знак согласия, 
когда ей настойчиво приказали: “Оставайся в том же положении и продолжай ждать”.
 В этом случае систематическое исследование, при котором тщательно избегали 
прибегать к каким-то мерам, которые могли вызывать чисто ответное проявление 
реакций на определенное, но непреднамеренное гипнотическое внушение, привело к 
обнаружению самых разнообразных явлений, типичных для обычного индуцированного 
транса.
Каталепсия.
Девочку спросили, может ли она увидеть новую игрушку, которую гипнотерапевт 
приготовил для нее. В отличие от обычного поведения в такой ситуации, которое 
характеризовалось возбужденной реакцией, она просто кивнула головой и пассивно 
ждала, когда гипнотерапевт доставал для нее новую игрушку (большую куклу). 
Девочка счастливо улыбнулась, когда увидела куклу, но не сделала никаких усилий,
 чтобы дотронуться до нее. Когда девочку спросили, хочет ли она подержать куклу 
в руках, она кивнула головой в знак согласия, но опять же не сделала ни одной 
попытки взять игрушку в руки. Куклу положили ей на колени, а потом 
гипнотерапевт помог ей уложить куклу на правую руку, но таким образом, что рука 
оказалась в явно неудобном положении. Ребенок не делал никаких попыток изменить 
положение своей руки, а просто с радостью смотрел на новую куклу.
Пока девочка была занята этим, гипнотерапевт заметил, что на одной ее туфле 
развязался шнурок, и спросил, можно ли ему завязать шнурок. Она снова кивнула 
головой, и гипнотерапевт осторожно приподнял ее ногу за шнурки, так, чтобы ему 
легче было выполнить задачу. Когда он отпустил ее ступню, нога осталась в 
неудобном, приподнятом положении.
Потом девочку спросили, не хочет ли она положить куклу в кроватку. В ответ она 
лишь утвердительно кивнула головой. Через несколько минут ее снова спросили, не 
хотелось бы ей .сейчас сделать это. Она снова кивнула головой, но по-прежнему 
продолжала ждать соответствующих инструкций. Тогда гипнотерапевт сказал: “Ну, 
давай!”, — взяв в руки книгу, будто собираясь читать. Девочка среагировала на 
это несколькими напрасными попытками подняться с кресла; у нее была каталепсия,