облегчение и релаксацию и знать их теперь и позднее, и все дольше, по мере того,
 как наступает все большая релаксация, а изумление и удивление охватывают вас, 
когда вы начинаете узнавать свободу и комфорт, которого вы так желали, и по 
мере того как вы чувствуете, что он нарастает, а он нарастает, вы знаете, 
реально знаете, что сегодня, сегодня вечером, завтра, всю следующую неделю и 
весь следующий месяц, и в день шестнадцатилетия Эстер, и какое бы это время ни 
было, — эти чудесные ощущения, которые у вас тогда были, кажутся почти такими 
же четкими, как будто они были сегодня, а воспоминание о каждом хорошем событии 
— удивительная, восхитительная вещь”.
Так можно импровизировать до бесконечности, только медленно, выразительно, 
напряженно, но спокойно, и тоща эта игра слов и ненавязчивая интродукция новых 
мыслей, старых счастливых воспоминаний, ощущений комфорта, легкости и 
релаксации обычно приковывают внимание пациента, приводят к тому, что взгляд 
его глаз фиксируется, у него развивается физическая неподвижность, вплоть до 
каталепсии, и появляется сильное желание понять, о чем так серьезно говорит ему 
автор. Потом так же осторожно и тщательно автор демонстрирует полную потерю 
страха, озабоченности и беспокойства относительно негативных слов, делая 
дополнительные полезные внушения.
Итак, продолжение внушения: “А теперь вы забыли кое-что, точно так, как мы 
забываем многое, хорошее и плохое, особенно плохое, потому что хорошее — хорошо 
помнить, и вы можете вспомнить комфорт, и легкость, и релаксацию, и облегчающий 
сон, и теперь вы знаете, что вам нужно отсутствие боли, и это хорошо знать, что 
нет боли, и хорошо помнить, всегда помнить, что во всех местах: там, здесь, 
повсюду, — вам было легко и удобно, и теперь, когда вы знаете это, вы знаете, 
что боль не нужна, но вы должны знать все, что нужно знать о легкости, комфорте,
 релаксации, нечувствительности, отмежевании от боли, переадресовке мыслей и 
душевной энергии, и знать, полностью знать все, что дает вам свободу, чтобы 
знать свою семью и все, что она делает, и беспрепятственно наслаждаться от 
удовольствия быть с ними со всем комфортом и легкостью, которые возможны, пока 
они возможны, и именно это вы и будете делать впредь”.
Обычно гипнотерапевту удается завладеть вниманием пациента уже минут через пять,
 но он может продолжать свои внушения в течение часа или даже больше. Кроме 
того, и это очень важно, нужно использовать слова, которые пациент понимает. 
Оба вышеназванных пациента окончили колледж.
Когда в подобных случаях обращаются к автору, он обычно начинает с того, что 
предварительно собирает о пациенте сведения личного характера, узнает о его 
интересах, образовании, отношениях с людьми, а затем набрасывает в письменной 
форме общую схему сеанса, учитывая порядок и частоту, с которой нужно вводить 
эти сведения в бесконечный поток слов, произносимых с подчеркнутой серьезностью.

Как только у пациента появляется легкое состояние транса, автор ускоряет 
процесс. Автор упоминает о боли, показывая пациенту, что не боится называть ее, 
и демонстрируя ему свою уверенность в том, что пациент утратит ее из-за того, 
что сам автор так легко и свободно упоминает о ней, обычно в контексте, 
отрицающем боль
Нужно помнить, что такие пациенты в высшей степени мотивированы, что отсутствие 
у них интереса, их враждебность, воинственность и безверие являются союзниками 
для получения конечных результатов, а автор, не колеблясь, использует то, что 
ему предлагает ситуация. Сердитый, воинственно настроенный человек может 
нанести удар, повредить себе руку и не заметить этого; человек, утративший веру,
 закрывает свой разум, чтобы исключить надоевшие поучения, но это исключает 
также и боль, а отсюда у пациента непроизвольно развивается состояние 
внутренней ориентации, при котором он становится очень восприимчивым к гипнозу 
и к любым внушениям, которые отвечают его потребностям. И тогда нужно внушить 
ему, что если даже боль вернется, то будет достаточно принять одну-две таблетки 
аспирина, чтобы снять ее. “А если возникнет реальная необходимость, то лучше 
всего поможет укол”. Иногда бывает достаточно сделать укол стерильной водой.
Все вышесказанное показывает, что метод путаницы — это длинная, очень сложная и 
комплексная процедура. Ее разработка и нахождение рационального зерна для всей 
процедуры действительно представляет собой длительную трудную задачу, но если 
экспериментатор проделает ее несколько раз и научится узнавать основные 
процессы, возникающие при использовании метода путаницы, то сможет быстро и 
легко индуцировать транс при самых неблагоприятных условиях. Чтобы доказать это,
 автор ниже расскажет об одном произвольном экспериментальном и об одном 
клиническом случае.
Первый из них произошел на лекции перед медицинским обществом. Один из 
присутствующих врачей очень интересовался гипнозом, хотел изучить его, очень 
внимательно слушал лектора, но за час до лекции он несколько раз демонстрировал 
свое враждебное агрессивное отношение к одному из своих коллег. Знакомясь с 
автором, он так сжал его руку, что автор почти потерял равновесие (этот человек 
был, по крайней мере, на шесть дюймов выше автора и фунтов на шестьдесят пять 
тяжелее), и агрессивно заявил без всякого вступления, что ему хотелось бы 
увидеть того глупца, который попробует его загипнотизировать.
Когда для демонстрации опыта потребовались добровольцы, он подошел, широко 
шагая, и громовым голосом объявил: “Ну, я собираюсь доказать всем, что вы не 
сможете меня загипнотизировать”. Когда этот человек поднялся на сцену, автор 
медленно встал со стула, как бы собираясь приветствовать его рукопожатием. Но 
только доброволец протянул руку, снова собираясь продемонстрировать свое 
сокрушительное рукопожатие, автор нагнулся и начал медленно и тщательно 
завязывать шнурки на ботинках, оставив его беспомощно стоять с вытянутой рукой.