информации). Поэтому автор назначает каждому пациенту еще одну предварительную 
встречу, чтобы иметь возможность найти индивидуальный подход.
В ходе предварительной подготовки были разработаны тщательные схемы сеансов, в 
которых игра слов “писать, правильный, правый, левый” переплеталась с 
мельчайшими личными деталями, которые делали этот метод более эффективным.
Первой пациенткой была женщина с истерическим параличом правой руки. По мере 
того как метод путаницы вторгался в обыденный разговор, она становилась все 
более смущенной, неуверенной и, наконец, вошла в состояние транса, когда ей 
было сказано, как “это правильно и хорошо, что ваша левая рука находится теперь 
справа, — автор с подчеркнутым усилием положил левую руку пациентки на ее 
правое плечо, — и что ваша правая рука, которая не может писать, находится 
слева, — на левом бедре, тем самым устанавливается правдоподобная анатомическая 
взаимосвязь. — И теперь, когда ваша правая рука, которая не может писать, 
находится слева, у вас справа есть рука, чтобы писать”.
Все это тщательно повторялось несколько раз, и после нескольких дальнейших 
трансов с тщательно разработанными постгипнотическими внушениями у пациентки 
произошел перенос неспособности писать с правой руки на левую. К тому же было 
добавлено постгипнотическое внушение следующего порядка: “особое, довольно 
приятное, но интересное ощущение холода на тыльной стороне ладони левой руки на 
участке размером с долларовую монету”.
Три года спустя эта женщина продолжала работать на своем месте и все еще 
ощущала слабость в левой руке, когда пыталась взять ею карандаш, а “холодное 
пятно” все еще оставалось на прежнем месте и было источником ее почти 
ребяческой гордости. Клинически эту пациентку можно считать терапевтической 
удачей. Можно было бы сделать и еще кое-что, но она была вполне удовлетворена 
результатом. Например, следовало бы упомянуть о ее необычайной неаккуратности в 
ведении домашнего хозяйства и о постоянных опозданиях; например, она могла на 
два часа позже приехать на день рождения приятельницы, которая несколько раз 
напоминала ей о нем по телефону, чтобы предотвратить ее опоздание и не 
заставлять ждать других гостей. Тем не менее ее любили или, по крайней мере, 
относились к ней вполне терпимо, и ее правая рука нормально функционировала.
Еще более тщательно был разработан метод путаницы для мужчины, который 
несомненно обладал более высоким интеллектом, был намного сообразительнее и 
представлял собой более трудную проблему. Он работал в страховой фирме, и при 
внушении слова “страхование, гарантия, страховать, гарантировать, убеждать, 
переубеждать” перемешивались со словами “писать, правый и левый”. К тому же 
случайно оказалось, что у него есть родственник по фамилии Райт, который мог 
ездить на велосипеде прямо, но вечно поворачивал направо, когда надо было 
повернуть налево. Но даже такая сложная игра слов, быстрое и запутывающее 
чередование грамматических времен и частое использование различных эпизодов из 
жизни пациента, не помогли осуществить перенос неспособности писать с его 
правой руки на левую. Однако в состоянии транса пациента удалось заставить 
примириться с невозможностью писать правой рукой, отказаться от усилий 
преодолеть это и согласиться на новую должность, которая не требует умения 
писать и от которой он постоянно отказывался: “Я собираюсь покончить с этим раз 
и навсегда”. Этот случай также можно считать терапевтическим успехом, хотя 
через несколько лет пациент снова нашел автора и попросил еще об одной попытке 
лечения, но автор отказал ему, пообещав вернуться к этой проблеме позже.
Вначале метод путаницы, с применением дезориентации во времени, описанный в 
данной статье и впервые разработанный автором, предлагал относительно простое 
средство для создания путаницы и достижения с его помощью возрастной регрессии. 
Однако тщательное исследование этого метода вскоре выявило и другие возможные 
варианты и способы его применения. В соответствии с этим была разработана целая 
серия процедур, сначала в форме схем, которые затем были заполнены деталями, 
позволяющими создавать отдельное состояние транса со специфическими и с 
изолированными явлениями.
Особый интерес представляет реакция как экспериментальных, так и клинических 
субъектов. Что касается последних, то они, по причине терапевтической мотивации,
 утрачивают сопротивляемость, и при работе с ними можно использовать более 
простые методы. Иногда, хотя сопротивляемость и остается, они даже не возражают 
против повторения метода путаницы в той или иной форме.
У экспериментальных субъектов можно наблюдать самые различные реакции, иногда 
совершенно неожиданные и интригующие. Например, мисс К., знакомая со многими 
вариантами метода путаницы, которые были использованы на ней, всегда охотно 
реагировала на один и тот же вариант, иногда с некоторыми изменениями. Мисс Ф., 
тоже охотно реагировавшая на тот или другой вариант метода путаницы, сама не 
впадала в транс.
Как показал опыт, чтобы научиться индуцировать состояние транса, лучше всего 
оказаться сначала самому испытать гипноз и таким образом “почувствовать” его.
Интересен также тот факт, что субъекты, охотно и несколько раз подряд 
реагировавшие на метод путаницы, вполне могут впасть транс, просто прослушав 
запись сеанса с другим субъектом, в ходе которого использовался метод путаницы. 
Однако мисс К. и мисс Ф. были исключительно компетентными секретарями и могли 
прослушать внушение по методу путаницы, сделанное им, и позже слово за словом 
записывать это же внушение, использованное еще на ком-то, не впадая при этом в 
транс. Очевидно, наличие у них заостренных карандашей и поставленной перед ними 
задачи являлось препятствием для любой гипнотической реакции. Кроме того, при 
необходимости они могли стенографировать и в состоянии транса. Когда при помощи 
метода путаницы у них индуцировали состояние транса, а потом заставляли их в 
этом состоянии делать записи о применении этого же метода (с небольшими