неожиданные и неполные воспоминания, например: “Правильно, она сменила кресло, 
только я не видел, как она это сделала”, и “она поставила ногу на букву X, вот 
почему та исчезла”. Однако вспомнить весь опыт целиком он не мог. После этого 
сеанса доктор Г. работал с больными шизофренией, у которых возникала измененная 
пространственная ориентация, и говорил, что их утверждения стали для них более 
понятными. Он также выражал большое сочувствие некоторым пациентам, которые 
жаловались на свои страдания в связи с изменившейся пространственной 
ориентацией. Можно добавить, что он не хотел, чтобы его гипнотизировали, но 
неоднократно спрашивал, был ли он загипнотизирован в тот раз. Автору казалось, 
что лучше дать уклончивый ответ, и каждый раз доктор Г. принимал такой ответ с 
удовольствием и готовностью. Вполне понятно, что его очень устраивала такая 
неопределенность.
Впоследствии опыт, полученный в эксперименте с доктором Г., был использован в 
работе с тремя другими испытуемыми, имевшими докторскую степень в области 
клинической психологии. Первый из них, мистер П. из Принстонского университета, 
питал личную неприязнь к автору, но был честным экспериментатором и не позволял 
личным чувствам вмешиваться в его работу. Он был склонен недолюбливать многих 
людей, но мы искренне сотрудничали с ним в экспериментальной работе.
Вторым субъектом была мисс С. из Смит-колледжа, которая очень интересовалась 
гипнозом, но почему-то никогда не хотела быть загипнотизированной; причину 
такого сопротивления она не могла объяснить даже самой себе. Она наблюдала, как 
другие впадали в состояние транса неожиданно для самих себя, просто наблюдая за 
наведением транса у добровольных испытуемых, и заметила автору, что она слишком 
осмотрительна и осторожна, чтобы позволить такому случиться с ней самой, а 
когда ее спросили, что она будет делать, если это все же произойдет, мисс С. 
ответила: “Одного раза будет вполне достаточно. Потом я постараюсь, чтобы это 
никогда больше не повторилось”.
Мистер Й. из Йельского университета некоторое время работал с Гуллом, много раз 
в ходе экспериментов у него пытались индуцировать транс, но всегда безуспешно. 
Гулл назвал его “невозможным субъектом”.
Возраст всех субъектов (включая и доктора Г.) составлял от двадцати семи до 
тридцати двух лет. С каждым из них отдельно автор обсудил проблему нарушения 
пространственной ориентации, которая наблюдалась у некоторых больных 
шизофренией, и потом предложил провести эксперименты по гипнозу, в которых один 
из них будет его испытуемым. Все они заинтересовались опытом, но хотели быть 
только наблюдателями.
Последовала точно та же процедура, что с доктором Г., за исключением того, что 
вместо слова “география” был использован термин “пространственная ориентация” 
(в случае с доктором Г. автор не знал точно, что мисс К поймет под 
“пространственной ориентацией”, но он точно знал, что она поймет игру “я здесь, 
а вы — там” и т. д.).
Другая разница была в том, что мисс Ф. уже прочла все отчеты для доктора Г. и 
была помещена так, что могла наблюдать за глазами испытуемых. Мисс К. были 
втайне сделаны гипнотические внушения о том, что она полностью забудет 
присутствие мисс Ф.
Результаты, полученные во всех трех случаях, были похожи на результаты 
процедуры, проведенной с доктором Г., с небольшими индивидуальными различиями. 
Никто из субъектов не воспользовался мелом, хотя он был у них под рукой, как и 
у доктора Г., который обозначил буквами Х и О, чтобы различать, кресла А и В. 
Каждый лично проверил сиденье у кресел, к которым автор приклеил буквы А и В. 
Мистер Й. по три раза проверил каждое кресло, в то время как доктор Г. просто 
принял на слово заявление автора. Мисс С. и мистер П. просто проследили за тем, 
как автор начертил мелом круг и квадраты вокруг их ног, а мистер Й. снова и 
снова принимался разглядывать эти круг и квадраты.
Процедура с доктором Г. заняла немногим более часа. Для мистера П., которого 
первым использовали в качестве испытуемого, оказались достаточными уже тридцать 
пять минут. Мисс С. была второй, и ей хватило сорока пяти минут, а мистеру Й. 
понадобилось лишь двадцать пять минут.
У всех троих наблюдался нистагм, мистер П. и мистер Й. движениями рук показали, 
что у них появилось головокружение, и мисс С. пожаловалась на чувство тошноты.
Никто из них не заметил, как мисс К. скользила от одного кресла к другому. Было 
отмечено, что мистер П. сначала рассердился на мисс К., а потом и на автора 
(это подтвердили запись мисс К. и стенограмма мисс Ф.: “сердится на меня”, “еще 
больше сердится”, “еще больше сердится на меня и доктора Э.”, “кричит на нас”, 
“взбешен” и “сердится на мисс К.”, “сердится все больше”, “действительно 
сердится на обоих”, “кричит на мисс К. и доктора Э.”).
Все заметили, что мисс С. неожиданно оглядела комнату в явном замешательстве и 
начала жаловаться на сильную головную боль и общее физическое недомогание.
Было отмечено, что доктор Й. постоянно двигал руками так, будто хотел удержать 
равновесие, в то время как его нистагм становился все сильнее. Потом он закрыл 
глаза и неподвижно встал, всем видом показывая, что у него возникло глубокое 
гипнотическое состояние транса.
Для доктора П. опыт кончился тем, что автор дал мисс К. знак к молчанию, 
подошел к нему и осторожно вывел из помещения, где проводился опыт. закрыл за 
собой дверь и возобновил разговор о пространственной ориентации в той точке, до 
которой они дошли в момент, когда была открыта дверь в помещение, где 
проводился опыт. Это переориентировало его во времени на тот момент, когда мы 
должны были войти в помещение для проведения эксперимента, и привело к 
пробуждению его из явного гипнотического транса с полной амнезией этого 
состояния. Взглянув на часы, автор заметил, что на дискуссию потрачено слишком