— Но что может мне угрожать, если мне гарантированы любовь моего супруга и 
поддержка моей семьи?
— Это окажется слишком мало, чтобы помочь вам.
— Но вы забываете еще о любви и поддержке народа!
— Любовь и поддержка народа бесполезны, когда сам Бог не может защитить того, 
кого осудил. Кроме того, чувства народа, о которых вы говорите, сравнимы с 
морским штилем. Но представьте себе то же самое море во время бури!
— Могу ли я посчитать, будто вы предрекаете, что я не стану королевой?
— Станете, Ваше Высочество, хотя следовало бы молить небо об обратном.
Дофина некоторое время раздумывала, прежде чем задать следующие вопросы.
— Как умрет мой супруг?
— Лишившись головы.

— Он умрет королем?


— Сана он лишится прежде.


— Как умрет граф Прованский?


— Лишившись ног.


— Как умрет граф д'Артуа?


— Лишившись двора.


— Как же тогда умру я?

Сохранились сведения, что Калиостро долго не хотел отвечать на этот вопрос, и 
что дофине едва ли не пришлось прибегнуть к угрозам. Тогда чародей взял графин, 
отнес его в самое темное место летнего павильона. Затем он предложил дофине 
пройтись по саду. Подведя ее ко входу в мрачный искусственный грот, он еще раз 
переспросил ее, действительно ли желание услышать о своем конце не есть 
ребячество. Однако Мария-Антуанетта продолжала настаивать. Тогда он вернул ее к 
графину и попросил тоном, не допускающим возражений, опуститься на колени и 
вознести молитву к Господу, дабы он даровал ей силы пережить увиденное. 
Калиостро дотронулся жезлом до кувшина, и изображение, возникшее там, заставило 
будущую королеву закричать. Через мгновение она лишилась сознания. Придворным, 
прибежавшим на ее крик, предсказатель пояснил, что это лишь результат излишней 
настойчивости дофины.

Пройдет менее десяти лет, и Мария-Антуанетта отправится в свой скорбный путь на 
эшафот, увиденный ею в графине Калиостро.






Глава б ОСУЖДЕНИЕ В РИМЕ




Через год после того как Калиостро поселился в Риме, его арестовали. Прошло еще 
больше года, и только тогда граф предстал перед судом — настолько трудно было 
сфабриковать против него достаточно убедительные обвинения. За те полгода, что 
Калиостро прожил в Риме, во Франции разразилась гроза революции, своими громами 
переполошившая старую Европу. События развивались стремительно. Кончилось время 
предвосхищений и смутных ожиданий, пришла пора свершений, пора жестоких 
политических битв. Развитие и углубление революции вело к решительному 
размежеванию и поляризации общественных сил. Подымалась, собиралась с силами и 
ожесточалась идеологическая реакция, в чем, разумеется, католическая церковь 
играла далеко не последнюю роль.
Маленький «шарлатан» с громким европейским именем стал жертвой ожесточенных 
католических иерархов, вчера еще смотревших на его проделки сквозь пальцы. Папа 
Пий VI лично наметил жертву и распорядился учинить суд и расправу без всяких 
послаблений.
Калиостро был судим в обеих своих ипостасях: мага и Великого Кофта. 
Относительно первой инквизиторы колебались, — то ли обвинять Калиостро в 
занятиях черной магией и, следовательно, в связи с нечистой силой; то ли 
считать его лжемагом, а значит, мошенником. В конце концов, его обвинили и в 
том, и в другом: и в мошенничестве, и в связи с нечистой силой. Объявив, что 
под личиной графа Калиостро скрывается «Бальзамо», суд получил основание 
обвинять его в безнравственности. Об этом «Бальзамо» папские ищейки выведали