Скучающая дофина поинтересовалось у Калиостро: действительно его профессия — 
предсказывать будущее? Маг ответил ей, что предсказание — не главное его 
занятие, хотя оно и не составляет для него большого труда. В двух словах граф 
поведал Марии-Антуанетте о том, как ухитряется он видеть будущее придворных дам 
и кавалеров в графине с водой. Разумеется, выслушав его, дофина попросила 
Калиостро заглянуть и в ее будущее, на что предсказатель ответил галантным 
согласием. Впрочем, он не сразу уступил просьбам дофины, предупреждая ее, что в 
грядущем ее могут ждать несчастья. Мария-Антуанетта в ответ выразила сомнения в 
способностях Калиостро, а также в его благорасположении к принцессе. Тогда, 
чтобы развлечь дофину, граф рассказал ей ряд деталей и подробностей из ее 
прошлого, знать о которых могла лишь сама Мария-Антуанетта, столь интимными они 
были. Например, он поведал ей о неприглядном поступке, совершенном дофиной в 
юности, когда она вскрыла письмо своей матери-королевы и даже вычеркнула из 
него несколько слов. Калиостро напомнил дофине эти вычеркнутые ею слова и даже 
сообщил, кому адресовалось это письмо. Добавил он и еще несколько нескромных 
подробностей.
Мария-Антуанетта была в восторге. Калиостро попросил ее в качестве взаимной 
уступки позволить ему удалиться и избавить его от необходимости рассказывать 
будущей королеве о ее судьбе. Однако чем больше он отказывался, тем больше 
настаивала Мария-Антуанетта. Заинтригованная нежеланием Калиостро, она
преисполнилась решимости не отпускать предсказателя, пока он не удовлетворит ее 
любопытство.

Калиостро попытался выиграть время, убедив Марию- Антуанетту позволить ему 
обратиться прежде к оракулу, чтобы узнать — вправе ли он открыть столь 
сиятельной особе ее будущее? Однако Мария-Антуанетта и слышать об этом не 
хотела — ей было достаточно своего собствен
ного желания. «Я
хочу знать свое будущее, каким бы оно ни бы
ло,
— повысила голос дофина, заметно раздражаясь. —
В счастливое предзнаменование я не поверю, посчитав, что вы не мне льстите.
А
зловещее пророчество я восприму как предостережение и обещаю вам в любом случае 
быть за него благодарной».

Калиостро велел принести круглый графин с узким и коротким горлышком и поставил 
его на золотой столик. Вода, подсвеченная золотом, заиграла причудливыми 
отблесками.
Калиостро, подняв графин, некоторое время рассматривал его, потом, заметно 
помрачнев, сказал, что есть обстоятельства будущего, которые он категорически 
не считает возможным сообщить. Разумеется, Мария-Антуанетта настаивала, и тогда 
Калиостро согласился поведать правду об увиденном, но — только наедине. Дофина 
немедленно сделала присутствующим знак удалиться, и тогда Калиостро предложил 
ей самой задавать вопросы, надеясь, что сама она опустит некие важные детали. 
Надо заметить, что, несмотря на пережитый во время беседы с Калиостро шок, 
дофина некоторое время спустя более спокойно отнеслась к этому эпизоду и многим 
приближенным особам пересказывала его в достаточно шутливой интонации. Увы, 
всем без исключения предсказаниям было суждено сбыться.
Первым делом дофина спросила графа о своей семье — будет ли та счастлива? — на 
что Калиостро попросил уточнить, какую семью Мария-Антуанетта имеет в виду: 
оставленное ею императорское семейство австро-венгерского двора либо же 
принявший ее французский двор? Мария-Антуанетта ответила, что имеет в виду 
прежде всего свою мать королеву Марию-Терезию, брата Иосифа,

сестру Марию-Каролину. Калиостро был уклончив.
«Ваши
несчастья их не коснутся», —
кратко ответил он.
«Значит, они коснутся только меня?» —
храбрилась дофина.
«Вас и вашей новой семьи».

Дальнейший диалог поначалу поверг дофину в полное недоумение.
— Объясните ли вы мне, что это за несчастья?
— Да, хотя предпочел бы не делать этого.
— У короля три сына: граф Беррийский, граф Прованский и граф д'Артуа. Какая 
судьба ждет этих трех принцев?
— Все они будут править королевством.
— Значит, у меня детей не будет?
-- Будут.
— В таком случае, у меня не будет сыновей?
— У вас будет два сына.
— Значит, я переживу их?
— Одного из своих сыновей вы оплачете, потому что он умрет, а второго — потому 
что он останется жив.
— Не утрачу ли я любовь своего супруга?
— Не утратите.
— Тогда что принесет мне несчастье?
— Возможно, именно сила любви к вам вашего супруга.