На основании этих двух относительно несущественных наблюдений Ромеро заявил, 
что все присутствующие в
barranca
слои подверглись значительным подвижкам. И именно это, по его утверждению, 
должно было привести к интрузии каменных орудий из относительно недавних 
индейских посе­лений, которые могли располагаться на утесе, в более глубо­кие и 
древние горизонты. Но из фотографий и наблюдений многих других геологов, в том 
числе и Уиллиса, явствует, что в местах находок в Мирамаре обычная 
последовательность го­ризонтов не нарушена.


В издании 1957 года «Fossil Men» Марселён Буль подчеркивал, что уже после того, 
как Карлос Амегино откопал бе­дренную кость токсодонта, в чападмалаланском 
горизонте Мирамара он обнаружил хорошо сохранившийся сегмент по­звоночника 
этого же древнего млекопитающего с засевшими в нем двумя каменными 
наконечниками. Буль утверждал: «Эти открытия оспаривались. Уважаемые ученые 
утверждали, что данные ископаемые свидетельства могли попасть в этот 
гео­логический слой из верхних горизонтов, где когда-то находи­лось
paradero
, или индейское поселение. А в нижних горизон­тах они могли очутиться в 
результате подвижек и смещений земной коры». И здесь в качестве единственного 
обоснования своего утверждения Буль приводит ссылку на доклад Ромеро 1918 года! 
Он даже не удосужился поинтересоваться мнением комиссии из четырех 
высококвалифицированных геологов, которые пришли к заключению, прямо 
противоположному выводу Ромеро. Что ж, возможно, Буль расценил мнение 
авторитетной комиссии как не заслуживающее доверия. Более тщательно изучив 
геологические выводы Ромеро, особенно в свете высказываний Бэйли Уиллиса и 
других современных геологов, мы оказались в некотором затруднении, можно ли 
доверять мнению Ромеро.


Буль продолжает: «В подтверждение этого вывода мож­но привести то, что 
обнаруженные в Мирамаре аппретирован­ные и отшлифованные камни,
bolass
и
bolasderas
, идентичны тем, которые индейцы обычно используют в качестве мета­тельных 
орудий». Буль заявил, что «блестящий этнограф» Эрик Боман (Eric Вотап) 
документально подтвердил эти фак­ты.


Но могли ли люди, постоянно обитая на территории современной Аргентины с 
третичных времен, оставить неиз­менной технологию изготовления орудий? А почему 
бы и нет? Особенно если, как это подтвердила комиссия геологов, ору­дия были 
обнаружены в плиоценовых горизонтах
insitu
. To обстоятельство, что найденные инструменты идентичны тем, которые 
использовались более поздними обитателями тех мест, никоим образом не 
препятствует признанию их принадлежности к третичной эпохе. Современные племена 
в различ­ных частях света и сегодня делают каменные инструменты, которые трудно 
отличить от тех, которые производились два миллиона лет назад. Более того, в 
1921 году в Чападмалалане (Мирамар) была обнаружена полностью сохранившаяся 
иско­паемая челюсть человека (см. главу 7).

Высказывания Буля по поводу находок в Мирамаре представляют собой классический 
случай, когда предрассу­док и предвзятое мнение выдаются за научную 
объектив­ность. В книге Буля все фактические данные по следам чело­века в 
третичных формациях лишены научного обоснования, а важнейшие наблюдения 
компетентных ученых, позиция ко­торых по этому вопросу не соответствует 
общепринятой точ­ке зрения, просто игнорируются. Например, Буль ничего не 
говорит о вышеупомянутом открытии человеческой челюсти в Чападмалалане 
(Мирамар). Таким образом, нам следует быть чрезвычайно осторожными с теми 
утверждениями, которые можно встретить в учебниках, и ни в коем случае не 
относить­ся к ним как к истине в последней инстанции в палеонтологии.
Ученые, несогласные с вызывающими полемику свидетельствами, обычно исповедуют 
тот же подход, что и Буль. Одни упоминают о необычности открытия, тогда как 
другие утверждают, что проблема какое-то время была предметом научной полемики, 
а потом называют имя какого-либо учено­го (как Ромеро), который якобы сумел 
разрешить ее раз и на­всегда. Но стоит только найти время и внимательно 
почитать доклад (например доклад того же Ромеро), который, по обще­му мнению, 
окончательно разрешает вопрос, как окажется, что представленные в нем аргументы 
не выдерживают никакой критики.
Доклад Буля имеет те же слабые места, что и доклад Ро­меро. Как уже говорилось 
выше, Буль называет Бомана блес­тящим этнографом. Но при изучении доклада 
Бомана стано­вится ясно, почему он так понравился Булю: нападая на 
теоретические умозаключения Флорентино Амегино и откры­тия Карлоса Амегино в 
Мирамаре, Боман, как прилежный ученик, повсюду ссылается на научный авторитет