Сан-Валентино, Италия

На состоявшемся в 1876 году заседании Геологического комитета М. А. Ферретти (М.
 A. Ferretti) представил ископаемую кость животного «с настолько очевидными 
следами работы человеческих рук, что противоположное предположить было 
невозможно». Эта кость, принадлежав­шая слону или носорогу, была обнаружена 
твердо сидящей в астианском (поздний плиоцен) геологическом слое в 
Сан-Валентино (San Valentine), район Эмилие, Италия. Особый инте­рес 
представляет тот факт, что в своем самом широком месте ископаемая кость имела 
совершенно круглое отверстие. По утверждению Ферретти, это отверстие не было 
работой мол­люсков или ракообразных. Годом позже он представил коми­тету другую 
кость со следами человеческого вмешательства. Она была найдена под Сан-Руфино в 
голубой глине астианского периода эпохи плиоцена. С одного конца эта кость была 
сначала частично распилена, а потом сломана.
На состоявшейся в 1880 году научной конференции Дж. Беллуччи (G. Bellucci), из 
Итальянского общества содействия антропологии и географии, привлек внимание к 
новым откры­тиям в Сан-Валентино и Кастелло-делле-Форме, поблизости от Перуджи. 
Это были кости, на которых имелись следы обра­ботки каменными инструментами, 
обуглившиеся кости и ост­рые кремневые пластины-лезвия. Все это было найдено в 
озерных плиоценовых глинах с соответствующей этому пери­оду фауной, подобной 
той, что была обнаружена в долине Арно. Беллуччи утверждает, что найденные 
предметы доказы­вают существование человека в эпоху плиоцена.



Клермон-Ферран, Франция


В конце девятнадцатого века Музей естественной истории Клермон-Феррана 
(Clermont-Ferrand) приобрел бедренную кость
Rhinocerus paradoxus
, имевшую не­кие бороздки на поверхности. Образец был найден в пресно­водном 
известняке близ Ганна, в котором содержались иско­паемые останки животных, 
типичных для эпохи среднего миоцена. Были предположения, что борозды на кости 
остав­лены зубами хищных животных. Но Габриэль де Мортийе с этим не согласился, 
выдвинув свое обычное объяснение: отме­тины на кости – это результат смещения и 
давления геологи­ческих пород.

Но описание отметин на кости, которое дал сам Габриэль де Мортийе, оставляет 
это толкование открытым для обсуж­дения. Дело в том, что они были нанесены на 
одном из концов бедренной кости – возле места сочленения. Современный 
специалист по надрезанным костям Льюис Бинфорд утверж­дает, что это как раз то 
место, где обычно остаются следы от разделки туши. Габриэль де Мортийе также 
отметил, что сле­ды представляют собой «параллельные, иногда неправильные 
борозды, расположенные поперек оси кости». Из работ Бинфорда следует: «Пилящее 
движение было обычным при ис­пользовании инструментов из камня. Поэтому 
оставляемые такими орудиями следы обычно имеют форму коротких и гру­бых 
параллельных отметин, которые зачастую близко распо­ложены друг от друга».



Раковина с резьбой из Красной скалы, Англия

В докладе, представленном в Британскую ассоциацию содействия развитию науки 
(British Association for the Advancement of Science), член Геологического 
общест­ва X. Стоупс (Н. Stopes) описал раковину, на поверхности которой 
просматривалось, хотя и с трудом, человеческое лицо. Эта раковина была найдена 
в геологических отложениях Красной скалы (Red Crag), возраст которых находится 
в пре­делах 2, 0 – 2, 5 миллиона лет.

В 1912 году дочь автора открытия Мэри Стоупс (Marie С. Stopes) выступила в 
журнале
The Geological Magazine
со ста­тьей, аргументирующей, почему раковина с резьбой не могла быть 
подделкой: «Следует заметить, что линии, составляю­щие изображение, были так же 
глубоко окрашены в красно-коричневый цвет, как и остальная поверхность раковины.
 И это очень важный момент, потому что если раковины Красной скалы хорошо 
поскрести и снять с них верхний слой, то внизу они белые. Нужно также отметить, 
что сама раковина являет­ся настолько хрупкой, что любая попытка что-нибудь 
вырезать на ней привела бы к ее разрушению». При этом нужно учитывать принятое 
в палеоантропологии мнение, что подоб­ные произведения искусства могли 
появиться только во вре­мена полностью сформировавшегося современного 
(кромань­онского) человека, то есть в эпоху позднего плейстоцена, или около 
тридцати тысяч лет назад.