раскопок или хозяйственной деятельности (разработки карьеров, строительства 
сооружений и т п.). Даже современные методы ведения раскопок, предусматривающие 
скрупулезное описание всех производимых действий, не поз­воляют избежать 
уничтожения самих объектов этих описа­ний, так что последние и остаются 
единственным свидетель­ством. А описания многих важнейших открытий даже в наше 
время нередко грешат отсутствием ключевых подробностей.
Таким образом, проверка достоверности отчетов палеоантропологических экспедиций 
сопряжена с колоссальными трудностями даже в том случае, если проверяющий 
окажется в состоянии совершить путешествие к месту, где было сдела­но то или 
иное открытие. И уж конечно, из-за нехватки време­ни и средств становится 
просто невозможно лично посетить сколько-нибудь значительное число мест 
проведения палеоантропологических раскопок.
Третья проблема заключается в том, что палеоантропологи редко имеют дело (если 
вообще имеют) с очевидными фактами. Представьте себе ученого, утверждающего, 
что ис­копаемые относятся к определенному слою раннего плейсто­цена. Его 
уверенность основывается на целом ряде наблюде­ний и аргументов, но среди них 
вполне могут присутствовать такие ненадежные факторы, как геологические разломы,
 оползни, наличие или отсутствие слоев размытой почвы, вто­ричное заполнение 
оврагов и т п. Если побеседовать с другим участником раскопок, тот почти 
наверняка отметит ряд важ­ных подробностей, о которых не упоминает первый.
Очевидцы нередко противоречат друг другу по той про­стой причине, что они люди, 
их органы чувств и память несо­вершенны. Наблюдающий за раскопками отметил одни 
важ­ные подробности, упустив из виду другие, не менее важные, на которые другой 
наблюдатель обязательно обратил бы свое внимание, однако это стало невозможным, 
поскольку место проведения раскопок с течением времени оказалось недо­ступным.
Еще одна проблема связана с мошенничеством. Пилтдаунский подлог – классический 
пример методичного, предна­меренного обмана. В дальнейшем мы увидим, что 
уста­новление истины в случаях, подобных этому, требует сверхпроницательности 
Шерлока Холмса и самого современ­ного оснащения лаборатории судебно-медицинской 
эксперти­зы. К сожалению, лавры первооткрывателя дальних предков современного 
человека слишком сильный побудительный мо­тив к тому, чтобы прибегнуть к 
преднамеренному или неосо­знанному введению в заблуждение.
Мошенничеством можно назвать и замалчивание в отче­тах таких данных, которые не 
согласуются с желаемыми вы­водами. В дальнейшем читатель увидит, как сведения 
об обна­ружении предметов материальной культуры в определенных слоях не 
попадали в отчеты по той причине, что обнаружив­шие их исследователи считали 
установленный ими возраст просто невероятным. Избежать этого крайне сложно 
из-за несовершенства наших органов чувств: человек, видящий то, чего, по его 
убеждению, быть не должно, предпочитает не ве­рить глазам своим. Во многих 
случаях дело именно так и об­стоит. Люди, в силу ограниченности человеческой 
натуры, вводят друг друга в заблуждение путем замалчивания важ­ных фактов, а 
это, к сожалению, приводит к весьма пагубным результатам в процессе 
эмпирического познания.
Раскопки не единственная область, где проявляются изъяны палеоантропологии. 
Точно так же несвободны от изъ­янов и современные химические и радиометрические 
методы определения возраста находок. Так, датирование по углероду С 14 широко 
применяется как простой и надежный метод опре­деления возраста различных 
предметов, однако на практике нередко оказывается, что подобные исследования 
предпола­гают и учет целого ряда факторов, включая определение под­линности 
образца, изучение его происхождения, обнаружение возможных загрязнений. Возраст 
предмета, установленный в предварительном порядке, может быть отвергнут в 
пользу другой даты на основании многих довольно сложных аргумен­тов, которые в 
публикациях редко излагаются достаточно по­дробно. И факты, послужившие основой 
для этих аргументов, также бывают чересчур сложны, неполны и труднодоступны.
Столь ограниченный характер палеоантропологических данных приводит нас к выводу 
о том, что в данной области ис­следований часто приходится довольствоваться 
сравнитель­ным изучением информации, содержащейся в отчетах. Хотя в музеях и 
хранятся материальные свидетельства в виде ископаемых и артефактов, большая 
часть ключевых доказа­тельств, определяющих значение указанных предметов, 
представлена лишь в письменной форме.
Делать сколько-нибудь аргументированные заключения в этой области чрезвычайно 
сложно в силу неполноты информации, содержащейся в палеоантропологических 
отчетах, и того факта, что даже достаточно простые данные 
палеоантро­пологических исследований ставят на повестку дня весьма не­простые, 
а иногда и неразрешимые вопросы. Где же выход? По мнению авторов, важно 
провести качественное сравнение множества свидетельств. У нас нет 
непосредственного досту­па к реальным фактам, но есть возможность изучить и 
объек­тивно сопоставить данные различных отчетов.
Отчеты об открытиях можно оценивать на основании тщательности проведенных 
исследований, логичности и по­следовательности представленных аргументов. 
Следует обра­тить внимание на то, излагают ли авторы той или иной теории 
аргументы своих оппонентов и дают ли на них ответы. А по­скольку достоверность 
наблюдений в значительной степени приходится принимать на веру, то необходимо 
прояснить и компетентность наблюдателей.
Авторы считают, что если указанные критерии позволя­ют сделать вывод о 
равнозначной достоверности двух разных категорий свидетельств, обе они 
заслуживают одинакового отношения к себе: их можно принять или отвергнуть, либо 
признать их одинаково неопределенными. Неправильно, од­нако, было бы принять за 
истину лишь одну группу сообще­ний, отвергнув вторую, особенно на основании 
того, что одна группа соответствует той или иной теории, другая же ее