конгрессе по зоологии, состоявшемся в голландском городе Лейдене. Хотя 
некоторые из присутствующих на съез­де ученых (в частности Хэкель) с 
энтузиазмом признали в на­ходке ископаемого человека-обезьяну, другие приняли 
его за простую обезьяну, а третьи вообще усомнились, что кости принадлежали 
одному и тому же существу.
Дюбуа демонстрировал свои драгоценные находки в Па­риже, Лондоне и Берлине. В 
декабре 1895 года специалисты со всего мира собрались на заседание в Берлинском 
обществе ан­тропологии, этнологии и древнейшей истории, для того чтобы вынести 
свое суждение по поводу образцов питекантропа, представленных Дюбуа. Президент 
общества д-р Вирхов (Virchow) председательствовать на встрече отказался. В 
раз­вернувшейся острой дискуссии швейцарский анатом Коллман (Kollman) утверждал,
 что существо, которому принадлежали найденные останки, обезьяна. Сам Вирхов 
заявил, что бедрен­ная кость – человеческая. Он также сказал следующее: «Череп 
имеет глубокий шов между нижним сводом и верхним краем глазных впадин. Такой 
шов встречается только у обезь­ян, но отнюдь не характерен для людей. Таким 
образом, череп должен был принадлежать обезьяне. На мой взгляд, это было 
животное, по-видимому гигантский гиббон. Что же касается бедренной кости, то к 
черепу она никакого отношения не име­ет». Это мнение резко отличалось от точки 
зрения Хэкеля и некоторых других ученых, считавших, что найденные Дюбуа на Яве 
костные фрагменты принадлежали настоящему пред­ку современного человека.



Экспедиция профессора Селенки


Для разрешения некоторых вопросов, связанных с костными фрагментами 
питекантропа и с историей его обнаружения, профессор зоологии Мюнхенского 
университета (Германия) Эмиль Селенка (Emil Selenka) тщательно подготовил 
экспедицию на Яву, но буквально пе­ред самым ее началом он скончался. Его жена, 
профессор Ленора Селенка (Lenore Selenka), заменяет мужа и в период между 
1907—1908 годами руководит раскопками в Триниле, в которых было задействовано 
75 человек. Целью раскопок бы­ла попытка найти другие фрагменты костных 
останков пите­кантропа. В общей сложности руководимая Ленорой Селенкой команда 
геологов и палеонтологов отправила в Европу 43 ящика с костными останками, но 
ни один из них не содержал ни одного нового фрагмента питекантропа. Тем не 
менее в ис­следуемом слое почвы экспедиция обнаружила следы присут­ствия 
человека – расщепленные кости животных, древесный уголь и фундаменты 
примитивных печей. Эти следы вынуди­ли Ленору Селенку заключить, что люди и
Pithecanthropus erectus
– современники. Таким образом, полученные данные для поддержки эволюционной 
интерпретации образцов Дю­буа использовать было невозможно.


Более того, в 1924 году профессор антропологии Йельского университета Джордж 
Грант Мак-Керди (George Grant MacCurdy) в своей книге
«Human Origins»
(«Происхождение человека») написал: «Экспедиция Селенки 1907—1908 годов… 
обнаружила третий коренной зуб, который, по словам Валкофа (Walkoff), 
определенно принадлежал человеку. Причем он находился в более древних 
(плиоценовых) слоях, чем те, в ко­торых были раскопаны зубы питекантропа».




Дюбуа покидает поле боя


Между тем статус человека-обезьяны Дюбуа оставал­ся неопределенным. Изучая 
мнения по проблеме питекантропа, берлинский зоолог Вильгельм Дамес (Wilhelm 
Dames) сумел собрать относящиеся к этому вопросу высказывания ряда ученых. Трое 
из них утверждали, что
Pithecanthropus
– это обезьяна; пятеро высказались за то, что он был человеком; шестеро сказали,
 что это обезьяна-че­ловек; шестеро заявили, что он является недостающим 
эволю­ционным звеном; еще двое подчеркивали, что он является зве­ном между 
недостающим звеном и человеком.


Таким образом, если одни ученые продолжали сомневаться, то другие последовали 
примеру Хэкеля, объявив яванского человека великолепным доказательством 
справед­ливости учения Дарвина. Некоторые использовали яванского человека для 
опровержения утверждения о присутствии че­ловека в третичном периоде. Как мы 
узнали из Главы 5, У. Х. Холмс не принял во внимание найденные в третичных 
золотоносных песках Калифорнии каменные орудия труда, потому что «они делали 
человеческую расу по крайней мере в половину старше, чем
Pithecanthropus erectus
Дюбуа, а это могло бы означать, что человек развивался сам по себе с само­го 
начала».