немецкий ученый Эрнст Хэкель (Ernst Haeckel) предсказывал, что кости 
представителя недостающего звена в конечном итоге будут обнаружены. Он даже 
заказал портрет существа, которого назвал
Pithecanthropus
(по-гречески
pitheco
– обезьяна,
anthropus
– человек). Под впечатлением изображения питекантропа Дюбуа решил когда-нибудь 
отыс­кать кости человека-обезьяны.


Исходя из предположения Дарвина, что предки современного человека должны были 
обитать «в каком-либо лесис­том месте с теплым климатом», Дюбуа надеялся 
отыскать ко­стные останки питекантропа в Африке или Восточной Индии. 
Путешествие в находившуюся в то время под голландским владычеством Восточную 
Индию представлялось более про­стой задачей, поэтому он и решил начать свои 
поиски именно там. Дюбуа обратился к правительству и частным лицам за 
финансовой помощью в организации научной экспедиции, но получил отказ. После 
этого он принял решение поехать на Суматру в качестве военного хирурга. И к 
удивлению своих дру­зей, которые усомнились, было, в его психическом здоровье, 
он бросает теплое местечко преподавателя колледжа и вместе с молодой женой в 
декабре 1887 года отплывает в Восточную Индию на паруснике
«Princess Ата-Не».

В 1888 году Дюбуа оказался в расположении небольшого военного госпиталя в 
центральной части Суматры. В свобод­ное от работы время он исследовал за свой 
счет пещеры Сума­тры, обнаружив кости носорога и слона и зубы орангутана. 
Однако поиски останков человекообразных не увенчались ус­пехом.
После перенесенного в 1890 году приступа малярии Дю­буа оказался в резерве и 
был переведен с Суматры на Яву, где климат более сухой и здоровый. Он и его 
жена обосновались в Тулунгагунге, на юго-восточном побережье острова.



Рис. 8.2. Бедренная кость, найденная Эже­ном Дюбуа в Триниле, остров Ява. Дюбуа 
считал, что находка относится к
Pithecanthropus erectus
.


Во время сухого сезона 1891 года Дюбуа предпринял раскопки на берегу реки Соло 
Ривер (Solo River), в централь­ной части острова, неподалеку от деревни Тринил 
(Trinil). Привлеченные к раскопкам рабочие вынули из земли боль­шое количество 
костей различных животных. В сентябре им удалось обнаружить особенно интересный 
экземпляр – зуб примата, по всей вероятности третий верхний коренной справа, 
или зуб мудрости. Дюбуа, уве­ренный, что ему удалось наткнуться на останки 
вымер­шего гигантского шимпанзе, прика­зал рабочим скон­центрировать поиски 
именно в этом месте. В октябре они на­шли нечто по внешнему виду напоминающее 
панцирь черепахи. Но после того как Дюбуа исследовал находку более внимательно, 
выяснилось, что речь идет о верхней части че­репной коробки (рис. 8.1), 
окаменелой и имеющей цвет вулканического песка. Наиболее характерной чертой 
находки были мощные, выступающие вперед надбровные дуги, что привело Дюбуа к 
мысли, что найденный череп принадлежал обезьяне. Начало сезона дождей заставило 
прервать раскопки. В своем отчете, опубликованном в правительственном 
археологичес­ком бюллетене, Дюбуа не сделал даже предположения, что его находка 
принадлежит существу, которое было бы переходной формой от обезьяны к человеку. 
В августе 1892 года Дюбуа возвращается в Тринил и среди костей антилоп, 
носорогов, ги­ен, крокодилов, кабанов, тигров и вымерших слонов находит похожее 
на человеческое окаменелое бедро (бедренную кость). Эта бедренная кость (рис. 8.
2) была найдена в 45 футах (13, 7 метра) от того места, где были обнаружены 
верхняя часть черепа и коренной зуб. Позднее в 10 футах (3 метра) от­туда был 
найден еще один коренной зуб. Дюбуа был уверен, что зубы, череп и бедренная 
кость принадлежали одному и тому же животному, которое он по-прежнему считал 
вымер­шим гигантским шимпанзе.

В 1963 году Ричард Каррингтон (Richard Carrington) на­писал в своей книге
«A Million Years of Man»
(«Миллион лет человека»): «Сначала Дюбуа был склонен полагать, что верх­няя 
часть черепа и зубы, которые он нашел, принадлежали шимпанзе, хотя нет никаких 
данных, что эта обезьяна или ее предки когда-либо обитали в Азии. Поразмышляв 
над этим фактом и списавшись с великим Эрнстом Хэкелем, профессо­ром зоологии в 
Йенском (Jena) университете, Дюбуа пришел к заключению, что найденные им 
ископаемые останки принад­лежали существу, великолепно подходившему на роль 
„недостающего звена“». К сожалению, мы не располагаем перепи­ской, которую 
Дюбуа вел с Хэкелем. Но если все же удастся ее обнаружить, то это существенно 
обогатит наши познания об истории появления
Pithecanthropus erectus
. По всей вероятно­сти, оба ученых испытывали большой эмоциональный и 
ин­теллектуальный подъем от находки останков человека-обезь­яны. Узнав об