удара оказался ниже ожидаемых возможностей. 
В трудных условиях, сложившихся для 13-й армии генерала Пухова в первый день 
вражеского наступления, Центральному фронту, видимо, выгоднее было с утра 6 
июля использовать 19-й танковый корпус, который находился в резерве фронта, а 
затем с утра третьего дня операции, т.е. 7 июля, под его прикрытием более 
организованно ввести в сражение танковую армию и нанести мощный контрудар по 
наступающей группировке врага. 
На Воронежском фронте общая обстановка в первый день операции оказалась еще 
более сложной. Противник прорвал оборону 6-й гвардейской армии и, имея 
значительное численное превосходство в силах и средствах, начал успешно 
развивать наступление в глубину. [150] 
Командующий фронтом для восстановления положения в полосе обороны 6-й 
гвардейской армии решил привлечь свежие силы и поэтому начал выдвигать в ночь 
на 6 июля 1-ю танковую армию, а также 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса, 
входившие в резерв фронта. В результате утром 6 июля примерно на рубеже второй 
полосы обороны 1-я танковая армия вступила в сражение. 
Следует отметить, что 1-я танковая армия под командованием генерала М. Е. 
Катукова вступила в сражение более организованно, чем 2-я танковая армия 
Центрального фронта. Конечно, такую сильную группировку, которую выдвинули 
фашисты против 6-й гвардейской и 1-й танковой армий, опрокинуть не удалось, но 
темп наступления врага был резко снижен. 
Когда в мемуарной литературе описываются события на Курской дуге, не всегда 
учитывается и то обстоятельство, что противник на решающих направлениях своих 
ударов имел значительное превосходство в тяжелых танках и штурмовых орудиях, 
вооруженных сильнейшей по тому времени 88-мм пушкой. Первый эшелон 1-й танковой 
армии 6 июля составляли 6-й танковый корпус генерала А. Л. Гетмана и 3-й 
механизированный корпус генерала С. М. Кривошеина. Оба корпуса обладали 
высокими боевыми качествами, имели прекрасный личный состав, были хорошо 
укомплектованы. Многие офицеры и генералы этих корпусов впоследствии стали 
крупными военачальниками. Но все же предназначение танковых и механизированных 
корпусов танковой армии при решении боевых задач различное, и поэтому при 
отражении удара врага 1-й танковой армии, безусловно, выгоднее было иметь в 
первом эшелоне два танковых корпуса и во втором эшелоне механизированный корпус.
 
Видимо, гитлеровцы воспользовались данными о таком оперативном построении 
танковой армии и прежде всего постарались нанести удар в стык между 3-м 
механизированным и 6-м танковым корпусами. Затем противник бросил в 
образовавшийся небольшой разрыв между указанными корпусами группу тяжелых 
штурмовых орудий "фердинанд" под прикрытием средних танков и начал поражать 
фланговым огнем наши танки с дальних дистанций. Разрыв между корпусами стал 
постепенно увеличиваться. [151] 
Имея явное превосходство в танках, противник начал теснить прежде всего 3-й 
механизированный корпус. 6-й танковый корпус удерживал занимаемые позиции, но 
так как мехкорпус стал отходить под напором врага, обстановка в его полосе 
также стала осложняться. Не спас положения и ввод в сражение 31-го танкового 
корпуса — второго эшелона армии. 1-я танковая армия не выдержала удара, и ее 
левый фланг стал постепенно загибаться на северо-запад. 
Бои носили кровопролитный характер. Танкисты, противотанковая артиллерия, 
саперы стояли насмерть. И несмотря на то что к этому времени были задействованы 
еще три танковых корпуса из резерва фронта, противник, пройдя 30-35 км, к 11 
июля вышел на рубеж Гостищево, Ржавец. Но до цели ему было еще далеко. 
3-й мехкорпус, который насчитывал пять бригад, в том числе танковую, видимо, 
сумел бы занять выгодный рубеж обороны, а затем с подходом резервных танковых 
корпусов и остановить противника. Командарму не следовало выдвигать 3-й 
мехкорпус в первый эшелон при такой сильной танковой группировке врага. Пехоты 
в 6-й гвардейской армии генерала И. М. Чистякова было более чем достаточно, а 
вот танков не хватало. Вряд ли можно было рассчитывать силами мехкорпуса, 
который имел значительно меньше танков, чем противник, разгромить врага в 
маневренном бою. 
Поскольку 1-ю танковую армию, по существу, вводили в сражение не для контрудара,
 а для отражения наступления противника, было, безусловно, выгоднее расположить 
мехкорпус и по этим соображениям именно во втором эшелоне танковой армии. Имея 
преимущество в пехоте и артиллерии по сравнению с танковым корпусом, мехкорпус 
в условиях обороны мог нанести большее поражение сильной танковой группировке 
врага, опираясь на заранее подготовленный для обороны рубеж, чем в маневренном 
бою. 
Известно, что Центральный фронт остановил наступление гитлеровцев к 9 июля. 
Ударная группировка немецко-фашистских войск, наступавшая на северном фасе 
Курского выступа, смогла вклиниться в нашу оборону только на 10-12 км. 
На южном фасе Курского выступа противник продолжал теснить 6-ю гвардейскую и 
1-ю танковую армии в [152] направлении Обояни, силами группы "Кемпф" прорвал в 
стыке оборону 69-й и 7-й гвардейской армий и начал охватывать левое крыло войск 
Воронежского фронта. 
В этих условиях представитель Ставки маршал А. М. Василевский и командование 
Воронежского фронта приняли решение нанести мощный контрудар. Для этого 
привлекались прибывшая в распоряжение фронта 
5-я гвардейская танковая армия{32}, которая перед этим совершила более чем 
300-километровый марш из района Острогожска, и 5-я гвардейская армия, 1-я 
танковая, 
6-я гвардейская и часть сил 69-й и 7-й гвардейской армий.