аках. Если бы между 
самолетами была радиосвязь, я бы, конечно, навел ребят на противника, ведь они 
все еще продолжали «бой».
      — Видно, вы уже переучились, — сказал я этим двум молодцам, когда они 
явились ко мне с докладом.
      Летчики, ничего не поняв, смотрели на меня невинными глазами.
      — «Юнкерса» видели?
      — Какого «юнкерса»? — с улыбкой спросил один из них.
      — Рядом с вами прошел и бомбы сыпанул. Эх вы, истребители!
      На разборе полетов пришлось разъяснить всем молодым летчикам, что и в 
тылу надо чувствовать себя, как на войне.
      Этот случай окончательно укрепил меня в мысли, что молодежь пора 
отправлять на фронт.
      Затянувшаяся учеба в тылу расхолаживала их, притупляла у них бдительность.
 В тот же день я послал в полк донесение: переподготовка закончена. Вскоре 
приехал начальник штаба и привез разрешение на перелет. В один из последних 
дней октября мы возвратились в полк: я на УТИ, а все молодые летчики на МИГах.
      А настоящие воздушные бои на нашем фронте происходили все реже и реже. 
Непогода прижала авиацию к земле. Летать группами стало почти невозможно: 
пойдешь — и растеряешь всех.
      Вскоре в районе Ростова обстановка изменилась. Немцам не удалось обойти 
город с севера. Изматывая противника, наши войска готовились перейти в 
наступление.
      Неутихающий гул битвы долетал и до нашего аэродрома. Мы сильно переживали,
 что не можем оказать настоящей поддержки своим наземным войскам. Более 
доступным видом боевой работы была для нас воздушная разведка и штурмовка 
вражеских войск малыми группами.
      В один из таких серых, угнетающих дней меня вдруг вызвали по телефону на 
командный пункт. Я хотел было взять с собой планшет, но, выглянув за дверь, 
понял: карта мне не понадобится. Облака висели так низко, что не видно было 
другого края аэродрома. Правда, я уже давно подумывал о полете на предельно 
малой высоте. Его можно было бы сравнить с пешеходным путешествием, поскольку 
ориентироваться пришлось бы по телеграфным столбам, развилкам дорог, посадкам и 
строениям. Но для такой детальной ориентировки необходимо хорошо знать 
местность на маршруте.
      Когда я пришел на КП, Виктор Петрович, подав руку, усадил меня рядом с 
собой, как для сугубо личного разговора. Справившись о моем самочувствии, он 
спросил, знаю ли я, что наш полк представлен к званию «Гвардейский».
      — В старой русской армии были лейбгвардии Семеновский и Преображенский 
полки, в гражданскую войну была Красная гвардия. А теперь вот будет и Нский 
гвардейский истребительный полк, — сказал командир полка. — Думаю, что мы 
заслужили такую честь. Ну, а теперь к делу: надо лететь.
      — Сейчас?
      — Да. Только что звонил комдив. Получено важное задание из штаба фронта.
      — Если лететь, то только одному.
      — Безусловно. При такой погоде там, где пройдет один, двое ни за что! 
Надо, Покрышкин, найти танки генерала Клейста.
      О танковой группе Клейста я уже коечто знал по сводкам Советского 
Информбюро. Она наносила нам ощутимые удары. Пройдя западнее Орехова, через ряд 
районов Донбасса, танки вышли к Дону.
      Здесь они предприняли попытку взять Шахты, форсировать Дон и обойти 
Ростов. Но, получив сокрушительный контрудар под Шахтами, группа Клейста 
откатилась назад и кудато исчезла под покровом осенних туманов.
      «Надо найти танки Клейста!» — задание очень конкретное. Кто, кроме 
летчиков, в этих условиях мог за одиндва часа обшарить все прифронтовые дороги,
 посадки, села и сказать: танки вот здесь?!
      Никто.
      Нужно было только увидеть их, только сообщить, где, в каком месте они в 
данное время, и командованию фронта станут совершенно ясны все оперативные 
планы вражеской группы «Юг». Надо было знать, куда направлены танковые силы 
врага, — вот что было решающим для наших войск, обороняющихся в этом районе.
      — Дайте мне двухкилометровку, — попросил я Никандрыча. Моя карта малого 
масштаба не годилась для такого полета.
      Штаб полка сообщил в дивизию, что на поиски танков Клейста вылетаю я. 
Только Никандрыч положил трубку, позвонили к нам. Комдив вызывал меня к 
телефону.
      — Покрышкин, надо найти танки!
      Это был приказ и просьба вместе. Комдив повторил его для того, чтобы я 
еще больше проникся важностью задания. Он понимал, что одних слов «надо найти» 
мало. Нужно было сказать еще чтото.
      — Мы сегодня уже потеряли два «маленьких» в этом поиске. Они разбились в 
тумане. Ты знаешь, зачем я говорю тебе об этом?
      — Знаю. Я должен возвратиться, товарищ комдив.
      — С данными!
      — Все понятно.
      — Посмотри на Чалтырь. Там наши окружили вражеские войска. Но главное — 
танки!
      — Есть главное — танки!
      — Представим тебя к ордену.
      — Задание будет выполнено!
      Сначала я мысленно прошел по намеченному маршруту. Выйдя к Новочеркасску, 
повернул на юг, потом взял вправо и полетел вдоль дороги, ориентируясь по 
телеграфным столбам. Увидев линию железной дороги, повернул снова вправо.
      Мне нужно было заранее определить время пролета каждого ориентира. Я 
проиграл и неск