асти.
      Командир полка ставил задачу летчикам. Наше появление, мой доклад о 
прибытии на минуту прервали деловой разговор. Все присутствовавшие загляделись 
на уже знакомых пополненцев в регланах и шлемофонах. Виктор Петрович выслушал 
мой доклад, спросил:
      — Ну, полетишь с молодежью на штурмовку?
      — Давайте задание. Ребята рвутся в бой.
      — Это хорошо. Бои идут рядом. Надо помочь нашим наступающим частям.
      — Наши наступают?
      — Не слыхал? Двинулись в направлении Каховки. Мы бьем по опорным узлам 
обороны немцев, — бодро звучавшим голосом командир рассказал о том, что 
происходило на фронте.
      Услышать о наступлении наших войск было очень радостно. Летчикам, 
ежедневно обозревавшим весь район нашего фронта с воздуха и по картам, особенно 
было понятно значение дорог крымского направления, перехваченных вражескими 
войсками. Очевидно, командование решило возвратить утраченные здесь позиции.
      — Посылайте их на Акимовку, Никандрыч, — распорядился командир полка, 
указав на меня.
      От учебного полета к боевому во фронтовых условиях — поистине один шаг. 
Изучен маршрут, определены заходы на цель, выслушаны напутственные слова 
командира полка. Может быть, мы, бывалые, уделили даже слишком много внимания 
первому боевому вылету новичков. Нам, встретившим врага у границы, не пришлось 
ни услышать напоминаний, ни почувствовать пожатия руки старшего командира.
      Летим к Акимовке. Под крыльями наших самолетов — зажигательные бомбы. 
Надо сбросить их точно на опорные пункты.
      За мной пикируют самолеты Комлева, Никитина, Труда, Супруна. Молодые 
летчики атакуют с азартом, сбрасывают бомбы почти у самой земли. Пусть 
почувствует враг силу нашего оружия.
      После нашего налета противник оставил Акимовку. Весть об отступлении 
немцев пришла вместе с благодарностью пехотинцев. Молодые летчики чувствовали 
себя за ужином именинниками. Баянист играл для них веселые песни. Всем хотелось 
верить, что местный успех наших войск на юге разрастется во чтото большое.
      С таким настроением мы летали несколько дней. Наш полк поддерживал 
наступающие части. Продвигались они очень медленно: для быстрого рывка явно не 
хватало сил.
      В один из таких дней меня послали на разведку, по существу, в наш тыл — к 
Орехову.
      — Обрати внимание на дороги. Есть неподтвержденные сведения, что там 
появились немецкие мотоциклисты, — уточнил задание Виктор Петрович.
      Я вылетел в паре с капитаном Барышниковым уже перед вечером. Осеннее небо 
синело кучевыми облаками. По дорогам двигались на запад, к Днепру, небольшие 
группы наших войск — подкрепление. Западнее Мелитополя шли тяжелые бои. Но как 
очутились в нашем тылу немецкие мотоциклисты? Ведь если они появились у Орехова,
 то завтра и танки выйдут в тыл нашим наступающим войскам. Неужели здесь 
повторится то же, что было под Котовском и Николаевом?
      На дорогах — машины, повозки, беженцы; все движется на юговосток. Уже 
виден Орехов. Чтобы не пропустить ничего существенного, летим на малой высоте. 
Правее Орехова в небе рвутся зенитные снаряды. Наши или нет? Чтобы уточнить, 
надо подойти ближе к разрывам. Через несколько минут все проясняется: нас 
обстреливают «эрликоны».
      Мой ведомый вдруг отваливает и делает разворот. Не могу понять его 
действий, ведь нам надо пройти дальше, чтобы определить, какие именно войска 
противника заняли Орехов. Но ведомый уже скрылся в южном направлении, очевидно 
его подбили. Теперь выполнение задачи лежит на мне.
      При подходе к Орехову с севера впереди вижу густую сеть из огненных трасс.
 Если лететь прямо на них, могут сбить, если не пробиваться дальше — ничего не 
увижу. Меняя курс, набираю высоту и ныряю в облака. Да, одному в таком полете 
трудно: все «эрликоны» целятся в тебя. Лишь за облаками ухожу из поля зрения 
зенитчиков. Пролетев немного на север, пикирую почти до самой земли и, выскочив 
на дорогу, иду на Орехов со стороны Запорожья, из вражеского тыла.
      У самого Орехова вижу скопление немецких танков, автомашин, артиллерии… 
Одних танков более сотни… Проношусь над ними, под разрывами зенитных снарядов.
      Возвращаюсь в полк. Южнее Орехова на дорогах только повозки беженцев. 
Лечу и думаю: как мало людей сейчас знает, какая угроза нависает над ними. 
Смертоносная лавина вотвот хлынет на эти села, на эти просторы. В такие минуты 
чувствуешь, какая большая ответственность время от времени ложится на фронте на 
каждого рядового воина, какое значение для жизни других имеют его действия, его 
верность долгу. Только что я увидел то, чего еще никто не видел, о чем 
конкретно никто на нашем участке фронта не знает. Если бы знали, никто бы 
сейчас не посылал частей в наступление, не направлял бы резервы западнее