мостов и паромов резко влияли непрерывные взрывы авиационных бомб. Были и 
прямые попадания, вынуждавшие тратить много времени на восстановление переправ. 
В целом же перегруппировка прошла успешно. Много сделали для этого инженерные и 
химические войска. Первые построили мосты и обеспечивали их эксплуатацию, а 
вторые искусными дымовыми завесами маскировали переправы от налетов авиации и 
ударов артиллерии противника. Это до некоторой степени уменьшило число 
попаданий снарядов и бомб. Например, 28 октября, когда группа вражеских 
самолетов бомбила переправы, связывавшие букринский плацдарм с левым берегом, 
дымовая завеса помешала ей причинить ущерб. 

Саперы, которые навели еще в период форсирования Днепра три моста понтонный и 
два деревянных, много раз восстанавливали их после причиненных врагом 
разрушений. Мастерство наших инженерных частей вынужден был признать 
впоследствии даже бывший гитлеровский генерал Меллентин. "Русские, - писал он, 
- навели через Днепр несколько переправ, причем проявили настолько большое 
искусство в этой области, что сумели построить мосты для переправы войск и 
лошадей с настилом ниже уровня воды"{93}. 

Чтобы скрыть от противника уход с букринского плацдарма на север танковой армии 
и артиллерии усиления, 40, 27 и 47-я армии изготовили и расставили в своих 
полосах обороны большое количество макетов танков и орудий. Сделано это было 
столь мастерски, что по скоплениям этих макетов авиация и артиллерия противника 
усердно наносила удары вплоть до перехода наших войск в наступление севернее 
Киева. До этого момента и радиостанции ушедших частей работали с прежней 
нагрузкой на старых местах дислокации. 

Все это позволило скрыть от противника осуществленную в короткий срок большую и 
сложную перегруппировку войск с букринского плацдарма на лютежский. 

Прибыв в 38-ю армию, я располагал буквально считанными днями для ознакомления с 
обстановкой в ее полосе. Ибо требовалось немедленно приступить к подготовке 
операции. И потому, не теряя времени, объехал войска и осмотрел местность. 
Сопровождал меня начальник штаба армии генерал-майор А. П. Пилипенко, с которым 
я встречался еще минувшей зимой, когда он был начальником штаба Воронежского 
фронта. 

Лютежский плацдарм получил наименование от населенного пункта Лютеж и по форме 
напоминал равнобедренный треугольник, вершиной которого на севере являлось 
устье р. Ирпень. Боковыми сторонами треугольника были на востоке р. Днепр, а на 
западе р. Ирпень. К югу его основанием являлась линия между населенными 
пунктами Мощун и Вышгород, удаленными друг от друга на 14 км. Расстояние с 
севера на юг равнялось 19- 20 км. Значительная часть плацдарма была покрыта 
лесом. 

К северу от устья р. Ирпень небольшие плацдармы удерживали войска 13-й армии 
генерал-лейтенанта Н. П. Пухова и 60-й армии генерал-лейтенанта И. Д. 
Черняховского. 

Всего лишь 10 км отделяли от Киева линию обороны 38-й армии на лютежском 
плацдарме. Она проходила в основном в 1- 2 км западнее р. Ирпень - от ее устья 
до населенного пункта Мощун, затем круто поворачивала на восток, заканчиваясь 
на Днепре, у Вышгорода, который она разделяла на две части. Здесь 
сосредоточились почти все силы армии: две стрелковые дивизии - на рубеже р. 
Ирпень, а шесть - фронтом на юг, против главных сил противника, прикрывавших 
Киев. 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус и 1-я чехословацкая 
отдельная бригада находились также на плацдарме, в районе НовоПетровцы. Полосу 
обороны армии, тянувшуюся по восточному берегу Днепра от Вышгорода до Триполья, 
оборонял сравнительно небольшой сводный отряд. 

К началу ноября перед войсками 1-го Украинского фронта противник имел 30 
дивизий, из них 7 танковых и 2 моторизованные, более 3600 орудий и минометов, 
до 400 танков и штурмовых орудий, 665 самолетов. Из этого количества перед 
фронтом 38-й и 60-й армий действовало 12 пехотных и 2 танковые дивизии. 
Плотность артиллерии и минометов на 1 км обороны не превышала 38-40 единиц. 
Однако оборона врага, особенно в полосе предстоящих действий 38-й и 3-й 
гвардейской танковой армий, была довольно прочной. Здесь она имела глубину до 
14-15 км и состояла из трех полос. Кроме того, непосредственно к северу от 
Киева гитлеровцы использовали противотанковый ров, вырытый нашими войсками еще 
летом 1941 г. Позиции противника состояли из траншей, ходов сообщений и хорошо 
оборудованных огневых точек. Наибольшая плотность инженерных сооружений была в 
полосе шоссе Лютеж-Киев. В глубине на особо важных направлениях имелись 
оборонительные рубежи. Все дороги были заминированы, села превращены в опорные 
пункты. 

Нам предстояло сокрушить оборону врага, и первым условием успешного выполнения 
этой задачи была скрытность подготовки. 

Благодаря принятым мерам переправа войск с букринского плацдарма на левый берег 
проходила в основном незаметно для противника. Но еще важнее было достичь 
такого же результата во время их марша на север и в особенности при переброске