переправы. 

И все же нам предстояло форсировать реку. Без промедления, используя фактор 
внезапности для дезорганизации вражеской обороны на правом берегу. 

- Представляю, как лихорадочно подтаскивает противник на правый берег технику и 
войска, - словно угадывая мои мысли и не отрывая взгляда от Днепра, тихо сказал 
Константин Васильевич. И решительно повернулся ко мне: Командарм! Мы должны как 
можно быстрее начать форсирование. Иначе оно обойдется нам дорого... 

- Да, да, конечно, - подтвердил я, думая в то же время, что действовать нужно 
не только стремительно, но и продуманно, с учетом особенностей участка 
форсирования. 

Войскам 40-й и 3-й гвардейской танковой армий предстояло, как уже отмечалось, 
форсировать Днепр в районе букринской излучины. Обращенная в нашу сторону, она 
уже по этой причине была выгодна для нас в тактическом отношении: мы могли 
артиллерийским огнем с левого берега с трех сторон простреливать почти всю 
территорию излучины и таким образом несколько облегчить первоначальные действия 
по захвату плацдармов на правом берегу. 

Трудности при форсировании предстояло преодолеть серьезные. Днепр на участке от 
Ржищева до Черкасс имеет пойму шириной от 1 до 15 км, изрезанную озерами, 
старицами. Русло извилистое, делится на рукава, образующие большое количество 
островов и песчаных мелей. Ширина зеркала реки - 600-800 м, глубина - 8-12 м. В 
целом местность против букринской излучины способствовала сосредоточению и 
укрытию наших войск. 

Правый берег реки обрывистый, высотой 60-80 м, а у Григоровки - 150 м; он 
позволял противнику организовать сильную оборону и просматривать подходы 
советских войск к Днепру. Местность в излучине изобилует множеством высот, 
сильно пересечена оврагами глубиной 30-40 м и долинами с крутыми обрывами. Эту 
особенность обороняющиеся умело сочетали с искусственными заграждениями. 
Местность в излучине не позволяла применять массированно подвижные войска, 
особенно танки, и затрудняла наступление других родов войск. Наконец, противник 
располагал хорошей сетью дорог и имел свободу скрытого маневра силами и 
средствами, в то время как действия наших войск были скованы широкой водной 
преградой и находились в поле зрения врага. 

Кроме перечисленных трудностей, существовало еще два важных обстоятельства, о 
которых нельзя не сказать. 

Как мы уже видели, жизнь внесла существенные поправки в планы операций. 
Стремительное наступление главных сил Воронежского фронта привело к тому, что 
наши части начали выходить к Днепру на 10 суток раньше, чем было предусмотрено. 
При таких темпах одни тыловые части не успевали восстанавливать дороги и мосты, 
а другие - обеспечивать войска в полной мере боеприпасами, горючим и 
продовольствием, потребность в которых возросла в связи с необходимостью 
создать хотя бы минимальные запасы материальных средств перед форсированием 
такой мощной водной преграды. 

Вторым фактором, определявшим дальнейшие действия наших войск, являлось 
отставание штатных и приданных переправочных средств. 22 сентября у Днепра 
имелось всего 16 переправочных понтонов. На следующий день дополнительно 
прибыло еще 32. Даже 24 сентября в районе предстоящего форсирования Днепра 
находилось крайне незначительное количество переправочных средств. Они 
продолжали прибывать вплоть до конца месяца. Немалую роль в их сосредоточении и 
бесперебойном снабжении войск всем необходимым сыграл А. А. Епишев, 
непосредственно руководивший этим. Будучи в свое время первым секретарем 
Харьковского обкома партии и заместителем народного комиссара среднего 
машиностроения, он приобрел огромный опыт не только партийной, но также 
государственной и хозяйственной деятельности и использовал его на новом поприще 
своей работы. 

Передовые и разведывательные отряды начали форсирование Днепра на подручных 
средствах уже в ночь на 22 сентября. И правильно сделали, что не дождались 
штатных переправочных средств, ибо они не только прибыли с опозданием, но и 
вообще нам не достались, так как по приказу командующего фронтом были переданы 
3-й гвардейской танковой армии. 

Отдавая приказ о форсировании Днепра с помощью подручных средств, я предоставил 
командирам дивизий широкую инициативу в выборе наиболее выгодных для переправы 
участков, не считаясь с разграничительными линиями. Такое решение было 
продиктовано вышеперечисленными сложными условиями, в которых предстояло 
выполнить поставленную задачу. 

Здесь мне приходится коснуться еще одного пробела в нашей военной историографии.
 Среди довольно подробных описаний операций по форсированию Днепра войсками 
ряда армий не найти достаточно полного изложения опыта 40-й армии. Между тем 
она, как увидит читатель, одной из первых среди армий Воронежского фронта