состав 3-го Белорусского фронта. Что и было осуществлено Василевским. Но на 
первых порах танкисты Ротмистрова не показали желаемых активных действий. И тут 
же последовала строгая депеша: «Ставка требует от 5-й Гвардейской танковой 
армии стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте 
обстановке». 26 июля Москва салютовала войскам, освободившим Витебск. 
Командующему 3-м Белорусским фронтом Черняховскому было присвоено звание 
генерала армии. Маршалы Жуков и Василевский координировали действия фронтов, 
что им и было поручено Сталиным. Они ежедневно (а точнее, ежевечерне, а то и по 
ночам) писали Верховному докладные о ходе боевых действий. Сталин, суммируя 
сообщения, вносил необходимые коррективы в ход боевых действий. Кроме этих 
письменных общений, Сталин в течение дня (и опять-таки ночью) неоднократно 
связывался по телефону со своими представителями и с командующими фронтами, 
держал руку на пульсе этого гигантского сражения. (Говорю это не голословно. На 
моем столе лежат копии ежедневных докладов Жукова, которые мне дал Маршал 
Советского Союза Дмитрий Тимофеевич Язов, мой давний, многолетний друг. Став 
министром обороны, он (не в пример другим) не отдалился, не отслонился от 
старых сослуживцев и друзей. Когда я работал над трилогией о маршале Жукове, 
Дмитрий Тимофеевич помогал мне ознакомиться со многими архивными документами, в 
том числе и с ежедневными докладами Жукова Сталину, о которых я говорю, — 
прислал ксерокопии. Я глубоко признателен маршалу Язову за его помощь с 
документами и за то, что он прочитал рукопись этой книги, высказал ряд полезных 
замечаний и советов). ...Сталин сам работал днями и ночами и не терпел малейшей 
недисциплинированности или пустословия в разговорах, у кого бы это ни 
проявлялось. Приведу только один пример. При большом уважении к Василевскому, с 
которым всегда обращался очень деликатно и заботливо, Сталин при первой же его 
оплошности послал такую телеграмму:

"Маршалу Василевскому.Сейчас уже 3 часа 30 минут 17 августа, а Вы еще не 
изволили прислать в Ставку донесение об итогах операции за 16 августа и о Вашей 
оценке обстановки... Предупреждаю Вас, что в случае, если Вы хоть раз еще 
позволите забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности 
начальника Генерального штаба и будете отозваны с фронта. И. Сталин".

Обычно операции на окружение проводились путем охвата группировки противника, 
противостоящей нашим войскам, которая имела прямое соприкосновение с нами на 
обшей линии фронта. Клещи окружающих войск как бы отсекали из противостоящей 
обороны огромный массив территории с находящимися на ней войсками. Именно по 
такой схеме было осуществлено окружение на первом этапе Белорусской операции. 
Как только состоялось окружение частей 3-й танковой армии противника под 
Витебском и 9-й армии под Бобруйском, Жуков (доложив об этом Сталину, который 
утвердил его решение) тут же использовал образовавшиеся бреши, стремительно 
бросил войска 1-го и 2-го Белорусских фронтов в преследование, в глубь обороны 
противника, и на глубине 200—250 километров захлопнул огромную ловушку, окружив 
под Минском отступавшие войска и резервы фельдмаршала Моделя! (Вот они-то и 
маршировали позднее по улицам Москвы под конвоем). Такого гигантского котла 
окружения в глубине обороны, в ходе преследования, еще никто не осуществлял. 
«Багратионе является одной из образцовых операций в смысле военного искусства. 
В ней показали свое высокое мастерство Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин,
 его заместитель Г, К. Жуков, талантливые военачальники А. М. Василевский, К. Г.
 Рокоссовский, И. Д. Черняховский, И. X. Баграмян, Г. Ф. Захаров, командующий 
1-й армией Войска Польского С. Г. Поплавский, многие генералы, офицеры, сотни 
тысяч сержантов и солдат. В результате операции „Багратион“ была освобождена 
Белоруссия, не вставшая за долгие года на колени перед фашистами. Наши войска, 
продвинувшись на 500— 600 километров, вышли на территорию Польши и к границе с 
Восточной Пруссией. В ходе операции было окружено несколько группировок 
противника, и ни одна из них не вырвалась. После публикации моей повести 
„Полководец“ (в 1985 г.) я получил много писем, в которых читатели просили 
подробнее рассказать о себе. Велик соблазн. Но это была бы уже другая книга. 
Надеюсь, когда-нибудь я к ней подойду. В этой же, как было задумано и обещано, 
пишу о жизни и деятельности Сталина, иногда о моих фронтовых дедах, если они 
имели отношение к освещаемым боевым операциям. Перед началом Белорусской 
операции произошел памятный для меня случай. К тому времени я был уже опытным 
войсковым разведчиком. Сошлюсь на некоторые публикации авторов, знавших меня на 
фронте. В книге, которая издана в 1982 году и называется „С думой о Родине“, 
генерал Бойко Василий Романович вспомнил и меня добрым словом: „Замечательными 
боевыми делами прославил себя командир взвода разведки 629-го полка 134-й 
стрелковой дивизии лейтенант В. В. Карпов...“ Далее следует описание конкретных 
эпизодов. Приведу еще одну цитату — из книги „Разведчики всегда впереди...“ 
генерала Волошина Максима Афанасьевича, бывшего начальника разведки 39-й армии. 
В его словах хорошо объясняется и обстановка, сложившаяся на 3-м Белорусском 
фронте, и то, почему именно мне было поручено ответственное задание. Волошин 
пишет: „Медвежий вал“... Часто в книгах встречается другое: „Восточный вал“. О 
строительстве этого вала фашисты объявили еще в августе 1943 года. И все же я 
позволю употребить название „Медвежий вал“, подразумевая под ним часть 
„Восточного вала“, примыкавшую к Витебску. В дни боев это название было в 
обиходе... Боевая работа разведчиков стала значительно сложней, но и мастерство 
их неизмеримо возросло. Не буду вдаваться в подробности, но скажу только, что 
им стали под силу не только рейды в глубокий вражеский тыл, но и действия 
непосредственно в Витебске, оккупированном врагом. Там, в частности, побывал 
Владимир Карпов, о котором я уже неоднократно упоминал ранее. Переодевшись в