с государственным секретарем Стеттиниусом. Но тот отказался вести разговоры на 
эту тему. Немецкие газеты пугали союзников Советского Союза тем, что Европа 
может стать «красной», что Советы намерены и имеют возможность захватить всю 
Европу. Германский посол в Ватикане Вейцзеккер встретился с бывшим американским 
послом в Берлине Вильсоном и, запугивая его ситуацией, какая сложится, когда 
Советская Армия займет всю Европу в случае крушения третьего рейха, убеждал его 
побыстрее склонить союзников к договоренности с Германией. Он, например, сказал 
такую фразу: «Германия не может выиграть, но она еще может выбрать своего 
победителя».




«Багратион»


С 23 июня по 29 августа 1944 года силами четырех фронтов была осуществлена 
Белорусская операция, которая, наряду с решением важнейшей стратегической 
задачи на советско-германском фронте, еще и способствовала успеху союзников, 
так как накрепко сковала действия гитлеровского командования, не позволяя ему 
перебросить на Запад войска для борьбы с нормандским десантом. Эти две операции 
— вообще хороший пример того, как надо было действовать нашим 
англо-американским союзникам. Вот так сразу бы навалились на фашистов вместе с 
нами — и война была бы короче, и потерь было бы меньше. Хотя, конечно, союзники 
к этому не стремились, как ни горько это сознавать. Белорусская операция — одна 
из крупнейших, просто грандиозная операция периода Великой Отечественной войны, 
в ней одновременно и слаженно действовали четыре фронта: 1-й Прибалтийский 
(генерал армии Баграмян), 3-й Белорусский (генерал-полковник Черняховский), 2-й 
Белорусский (генерал-полковник Захаров), 1-й Белорусский (генерал армии 
Рокоссовский), — а также недавно созданная 1-я польская армия 
(генерал-лейтенант Пошшвский). Эти фронты объединяли огромные силы: 166 дивизий,
 12 танковых и механизированных корпусов, 21 стрелковую, танковую, 
механизированную бригады. Все вместе — I 400 000 воинов, 31 000 орудий, 5200 
танков; их поддерживали четыре воздушные армии — 5000 самолетов. В тылу 
противника активно действовали партизаны. Эту операцию можно приводить как 
пример не только образцового взаимодействия войск, но и полного взаимопонимания 
командующих фронтами и Верховного Главнокомандующего, который лично руководил 
ходом боевых действий повседневно, более месяца — с 23 июня по 29 августа 1944 
года. Когда хотят подчеркнуть удачность, высокую организованность при 
осуществлении какого-то дела, говорят: прошло «как по нотам». В «Багратионе» 
все было именно так — «ноты» составили Сталин, Генштаб, командующие фронтами, а 
потом вместе сыграли эту блестящую боевую «симфонию» — гнали фашистов 500—600 
километров! Было уничтожено 17 дивизий и 3 бригады противника, а 50 его дивизий 
потеряли половину своего состава. После выполнения первого этапа операции (в 
середине июля) Сталин убедился, что враг будет опрокинут. Тут же последовал его 
приказ о переходе в наступление войск Ленинградского, 3-го и 2-го 
Прибалтийского фронтов на северном фланге и 1-го Украинского на юге. Таким 
образом, фронт стратегического наступления расширился от Балтийского моря до 
Карпат, в итоге паши войска вышли на государственную границу на протяжении 400 
километров. Динамика боевых действий, их стремительность были так высоки, что 
даже спустя полвека (когда я пишу эти строки) мои мысли мчатся галопом, а ручка 
бежит по бумаге гораздо быстрее обычного. Потому что для меня эта операция — не 
только острые стрелы на картах (которые я теперь разглядываю): в памяти моей 
всплывают реальные стычки и схватки тех дней, разумеется, на уровне впечатлений 
окопного лейтенанта. Но в те дни был у нас какой-то общий порыв, азарт, 
предчувствие большой победы. Тогда я видел перед собой не наглые рожи «арийцев» 
образца 1941 года, а трусливо убегающих нагадивших подонков. Для подтверждения 
того, что действия разыгрывались как по нотам, что существовало полное 
взаимопонимание Сталина и командующих фронтами, мне представляется необходимым 
привести несколько примеров. Рокоссовский великолепно осуществил два главных 
удара, которые отстаивал, споря со Сталиным. Оп создал пятикратное 
превосходство на этих двух направлениях и буквально пропорол немецкую оборону 
после двухчасовой артподготовки. 1-й гвардейский и 9-й танковые корпуса, 
введенные в прорыв, соединились западнее Бобруйска. Рокоссовский помнил 
указание Сталина — не ввязываться в затяжные бои с окруженным противником (как 
под Сталинградом), это отвлекает войска от продвижения вперед, прибавляет 
большие потери. И вот Рокоссовский, буквально как подарок, преподносит 
Верховному свою Бобруйскую операцию; с 23 по 28 июня его войска прорвали 
оборону, окружили и тут же уничтожили 40 000 гитлеровцев со всей их техникой и 
вооружением. За 4 дня! Конечно, Москва салютовала такой победе. Рокоссовскому 
за эту и предыдущие победы было присвоено звание Маршала Советского Союза. В 
эти же дни войска 1-го Прибалтийского фронта (Баграмян) и 3-го Белорусского 
фронта (Черняховский) осуществили не менее стремительную Витебске-Оршанскую 
операцию, тоже за 4 дня окружили и быстро уничтожили до десяти дивизий врага. 
На правом фланге 3-го Белорусского фронта успешно наступала 5-я армия под 
командованием Крылова. Сталин в период принятия решения на Белорусскую операцию 
оставил в своем резерве 5-ю гвардейскую танковую армию Ротмистрова, чтобы в 
ходе операции развивать ее силами успех там, где он наметится. И вот, как 
только представитель Ставки Василевский доложил Сталину о наметившемся прорыве 
у Крылова, Верховный тут же приказал придать 5-ю гвардейскую танковую армию в