всей североевропейской части нашей страны. Получая такое надежное и реальное 
обеспечение слева, группа армий "А", казалось бы, могла продолжать наступление 
на Кавказ. Однако группировка советских войск, находившаяся под Сталинградом, 
существовала и нависала над флангом немецких войск, рвущихся к Баку; без 
разрешения этой важной стратегической проблемы по устранению угрозы с севера не 
могла быть обеспечена устойчивость всего кавказского направления. Гитлер теперь 
понимал, и если не сам дошел до этого, то ему, видимо, убедительно доказали его 
военные сподвижники, что от исхода сражения под Сталинградом зависит 
осуществление всех его планов на юге, намеченных на летнюю кампанию, и прежде 
всего захват Кавказа. Исходя из этого, Гитлер посылал в бои под Сталинградом 
все новые и новые соединения. Совсем недавно он надеялся, что 6-я армия Паулюса 
легко выполнит задачу самостоятельно, а через две недели вынужден был 
перебросить с Кавказского направления на Сталинградское 4-ю танковую армию, без 
одного корпуса. Гитлеру очень хотелось захватить Сталинград еще до начала 
наступления на Северном Кавказе, но этого не произошло. 22 июля 6-я немецкая 
армия вышла к переднему краю главной полосы обороны Сталинградского фронта, 
которая находилась в двенадцати километрах от города. Но Гитлеру не терпелось 
поскорее осуществить свои планы. К тому же сил у него было достаточно, и он 
знал, какие советские армии противостоят ему на Кавказе — измотанные в боях, не 
имеющие снабжения из центральной части страны. Гитлер спешил, и поэтому 25 июля 
все же был нанесен удар по Кавказу группой армий "А". В первые дни фашистское 
наступление шло так стремительно, что уже 27 июля начальник оперативного отдела 
генерального штаба сухопутных войск генерал Хойзингер передал начальнику штаба 
группы армий "А" генералу Грайфенбергу следующее: «Из предмостного укрепления 
Ростов не нажимать слишком сильно на юг, чтобы не принудить противника к 
отступлению, прежде чем он будет окружен продвигающимся вперед левым флангом 
группы армий». Наступление на Кавказе развивалось настолько успешно, что именно 
в эти дни Гитлер, как уже говорилось, разрешил перебросить 4-ю танковую армию 
на Сталинградское направление, где все еще не удалось захватить город. Можно 
сказать, с передачей 4-й танковой армии под Сталинград случилось то, что на 
неофициальном, ненаучном языке называется удар не кулаком, а растопыренными 
пальцами. Ну и лично Гитлера это решение характеризует как непоследовательного 
стратега: приняв решение, поставив большие задачи, сосредоточив для их 
осуществления необходимые силы, фюрер уже на первом этапе стал их распылять; 
вот поэтому и называется такой удар ударом растопыренными пальцами, и в самом 
этом выражении таится невысокое мнение о том, кто наносит такие удары. Однако 
все это станет очевидным несколько позднее, а пока генерал-фельдмаршал Лист 
попрощался с 4-й танковой армией и продолжал развивать наступление на Кавказ. 
17-я армия устремилась к Краснодару и 9 августа овладела им. 1-я танковая армия 
рвалась через Армавир на Майкоп и дальше на Туапсе, чтобы окружить ту самую 
группировку, которую Хойзингер не советовал «выжимать» из района предстоящего 
окружения. 7 августа части 1-й танковой армии захватили Армавир, а 10 августа 
Майкоп. Гитлер и многие его сподвижники были в радостном возбуждении. Майкоп — 
это уже первая нефть, к которой они так стремились. Начальник генерального 
штаба итальянской армии маршал Кавальеро в своем дневнике в эти дни записал: 
«За армиями Листа следуют 10 тысяч специалистов и квалифицированных рабочих, 
которые должны после взятия Майкопа восстановить нефтяные скважины. Согласно 
подсчетам, для того, чтобы снова пустить их в эксплуатацию, потребуется от 4 до 
5 месяцев». Окрыленный успехами на юге, Гитлер ожидал включения в войну новых 
союзников — Турции и Японии, которые обещали ему свое активное содействие 
именно с этих рубежей. В дополнение к продвигавшимся на 
Грознснско-Махачкалинском направлении танковым и мотопехотным войскам Гитлер 
специально выделил одно из лучших соединений — свежую дивизию, как он сам 
сказал, «для продвижения на Баку». Гитлер лично заботился об этой дивизии и дал 
указание как можно скорее обеспечить ее горючим, чтобы она дошла с этой 
заправкой до Баку. Победа казалась Гитлеру совсем близкой. По всей Германии 
были развешаны праздничные флаги. По радио не умолкали марши и речи. Повод для 
торжества был эффектный и выразительный: на Эльбрусе водружены флаги со 
свастикой! Берлинские газеты кричали: «Покоренный Эльбрус венчает конец павшего 
Кавказа!» В иллюстрированных журналах, кинохронике — всюду изображение капитана 
Грота и его горных стрелков. Гитлер наградил Грота за Эльбрус высшей наградой — 
Рыцарским крестом, а его солдат Железными крестами. Радио Берлина прославляло 
«национальных героев». Эти передачи слышали и в Москве, и они, конечно, 
вызывали гнев у Сталина, а следствием этого гнева было... Тут я лучше передам 
слово маршалу А. А. Гречко: «Значительно усложнилась работа управления фронта и 
штаба 46-й армии по усилению обороны Главного Кавказского хребта в связи с 
приездом в Сухуми 23 августа в качестве члена Государственного Комитета Обороны 
Берии. Вместо конкретной помощи, в которой нуждались командование и штаб 46-й 
армии, Берия заменил целый ряд ответственных работников армейского и фронтового 
аппарата, в том числе и командующего армией генерал-майора В. Ф. Сергацкова. 
Однако не грубое администрирование, а кропотливая организаторская работа штабов 
фронта и армии позволила новому командующему 46-й армией генерал-майору К. Н. 
Лесели-дзе взять в руки рычаги управления войсками и направить их действия на 
уничтожение просочившихся через перевалы вражеских войск». В составе группы 
армий "А" наступали специальные войска, сведенные в 49-й горнострелковый корпус 
под командованием специалиста войны в горах генерала горных войск Р. Конрада. 
Как впоследствии стало известно, в боях за перевалы Главного Кавказского хребта 
в дивизии «Эдельвейс» участвовали многие офицеры, которые в 30-х годах посещали 
Кавказ в качестве туристов, поднимались на его вершины и высокогорные перевалы, 
бродили по глубоким ущельям. И теперь, идя на штурм Главного Кавказского хребта,