«Заместителю начальника следчасти по особо важным делам МГБ СССР полковнику г/б 
товарищу СОКОЛОВУ
РАПОРТ
Согласно распоряжению Министра государственной безопасности Союза ССР товарища 
Игнатьева С. Д. 15 ноября 1952 года арестованный № 15 помещен в камеру № 77 
Бутырской тюрьмы… из шести камер, расположенных в конце коридора, где размещена 
камера № 77, выведены все заключенные и, таким образом, по соседству с 
арестованным № 15 других заключенных нет.
В целях конспирации эта часть коридора отгорожена специальной портьерой. У 
двери камеры выставлен круглосуточный пост из числа наиболее проверенных 
надзирателей… Надзиратели предупреждены, что арестованный № 15 способен 
допустить любую провокацию и может прибегнуть к самоубийству. Поэтому за ним 
необходимо вести особо тщательное наблюдение…
Также в целях конспирации принято решение прикрепить к арестованному № 15 
наиболее проверенного, умеющего держать язык за зубами, врача и вызов других 
врачей к арестованному производить только в экстренных случаях.
Согласно указания министра арестованный № 15 закован в наручники, которые будут 
сниматься только во время принятия пищи. Все остальное время арестованный № 15 
будет сидеть в наручниках, причем в дневное время с руками за спину, а в ночное 
время — с руками на животе.
Материалы тюремного дела арестованного № 15, из которых можно догадаться о 
характере и содержании дела, переданы на хранение начальнику внутренней тюрьмы 
тов. Миронову, а остальные материалы, по которым содержание и характер дела 
понять нельзя, переданы начальнику Бутырской тюрьмы…
Пом. начальника следчасти
по особо важным делам МГБ СССР

подполковник г/б
Гришаев.

17 ноября 1952 г.»

Кто же этот таинственный узник, который так изолирован и даже наручники 
снимаются с него только для приема пиши? Ну, как вы думаете, кто это? Вы 
правильно догадались. Сам министр госбезопасности Абакумов! Получал указания 
лично от Сталина, много, очень много знал — и не только об охоте на Жукова. А 
вдруг проболтается? Вот его и упекли в такую строжайшую изоляцию.
Обратите внимание на дату под письмом об узнике № 15–17 ноября 1952 года, до 
смерти Сталина оставалось два с половиной месяца…



Смерть Сталина

В первых числах марта 1953 года Жуков вернулся с тактических учений в 
Свердловск. И вовремя, ему звонил министр обороны Булганин и, не застав, 
приказал дежурному, чтобы маршала разыскали в поле и чтобы он ему позвонил. 
Жуков немедленно соединился с министром.
Булганин сказал:
— Завтра утром вам нужно быть в Москве.
За последние годы Жуков уже привык — каждый вызов в столицу приносил очередные 
неприятности, и попытался узнать что ожидает на сей раз.
— А в чем дело? Что за причина?
— Прилетишь, узнаешь, — коротко бросил Булганин. У них вообще были очень 
прохладные отношения.
Утром Жуков прилетел в Москву и сразу с аэродрома прибыл к министру и, как 
положено, доложил о своем прибытии.
Булганин сказал:
— Сегодня состоится пленум ЦК, вам нужно прибыть на этот пленум. Извините, я 
очень спешу в Кремль, — и быстро, раньше Жукова, вышел из кабинета. Желая 
прояснить обстановку, Жуков пошел к Василевскому, который тогда был начальником 
Генерального штаба. После обычных слов приветствия, Жуков спросил:
— Не знаешь ли ты вопросы, которые сегодня будут обсуждаться на пленуме?
— Ей—богу, не знаю, мне самому только сегодня позвонил Булганин и сказал, что 
состоится пленум.
Прибыв в Кремль еще до открытия пленума в Свердловском зале, Жуков узнал, что 
Сталин серьезно болен.
Открыл пленум Хрущев, он сказал:
— Настоящий пленум созван по случаю тяжелой болезни товарища Сталин. По всей 
видимости он долгое время не сможет вернуться к руководству партией и 
государством.
Обсудив создавшееся положение, Президиум ЦК выносит на рассмотрение пленума ряд 
вопросов об улучшении структуры министерств, центральных государственных 
учреждений и персональных назначений…
Дальше я прерываю хронологическую последовательность в рассказе, потому что 
есть необходимость и возможность вернуться на несколько дней назад.
Теперь известны подробности, о которых тогда не знал Жуков, и не только он. 
Несколько лет все это хранилось в тайне, пока не написал своих воспоминаний 
Хрущев. Я привожу отрывки из его книги с сокращениями.