«Тщательно собирать германское оружие и складывать его, чтобы его легко можно 
было раздать германским солдатам, с которыми нам пришлось бы сотрудничать, если 
бы советское наступление продолжилось».

Монтгомери все понимал прекрасно и позднее в мемуарах писал: «Германские 
военные руководители, которые спаслись от русских, весьма охотно хотели стать 
друзьями англичан и выполняли бы что мы хотели. Однако в оплату за это 
сотрудничество они ожидали, что с ними будут обращаться как с союзниками 
англичан против русских».
В общем, все друг друга понимали и поэтому, состоящая из англичан и американцев 
Союзная Контрольная комиссия, прибывшая 13 мая во Фленсбург, вместо того, чтобы 
выполнять свои прямые обязанности по реализации акта о капитуляции, 
превратилась (как определили сами немцы) в «связующий орган между союзниками и 
правительством Девица».
А гросс—адмирал уже избавился от пессимистического предположения: «что они с 
нами сделают — не знаем», теперь он уверенно говорил сотрудникам: 
«Англо—американцев едва ли можно все еще рассматривать как врагов, — Германия и 
Западные страны в самом недалеком времени образуют общий фронт против 
большевизма».
Вот такова обстановка очень коротко, в самых общих чертах.
Что же делать, когда выявляется новое руководство (очень опытное!), обладающее 
мощными группировками войск (около 2–х миллионов немецких солдат и офицеров), а 
в случае конфликта не останутся в стороне и недавние, на бумаге все еще союзные 
английские и американские войска?
Наша разведка работала неплохо, сведения о происходящем в зонах союзников легли 
на стол Сталина. Верховный Главнокомандующий, как известно, человек был крутой 
(тем более, после такой громовой победы). Он начинает действовать быстро и 
решительно.
Проведение операции он поручает маршалу Жукову.
Подготовка и начало этой акции в воспоминаниях маршала зафиксированы точно и 
определенно:

«В кабинете Верховного, кроме него, находились В. М. Молотов и К. Е. Ворошилов.
После взаимных приветствий И. В. Сталин сказал:
— В то время, как мы всех солдат и офицеров немецкой армии разоружили и 
направили в лагеря для военнопленных, англичане сохраняют немецкие войска в 
полной боевой готовности и устанавливают с ними сотрудничество. До сих пор 
штабы немецких войск во главе с их бывшими командующими пользуются полной 
свободой и по указанию Монтгомери собирают и приводят в порядок оружие и боевую 
технику своих войск.
— Я думаю, — продолжал Верховный, — англичане стремятся сохранить немецкие 
войска, чтобы использовать позже. А это прямое нарушение договоренности между 
главами правительств о немедленном роспуске немецких войск.
Обращаясь к В. М. Молотову, И. В. Сталин сказал:
— Надо ускорить отправку нашей делегации в Контрольную Комиссию, которая должна 
решительно потребовать от союзников ареста всех членов правительства Деница, 
немецких генералов и офицеров.
— Советская делегация завтра выезжает во Фленсбург, — ответил В. М. Молотов».

Далее Жуков пишет о том, что Сталин сообщил ему о решении союзников создать 
Контрольный совет по управлению Германией, куда войдут представители всех 
четырех стран: от США — генерал армии Эйзенхауэр, от Англии — фельдмаршал 
Монтгомери, от Франции — генерал Делатр де Тассиньи.

«Мы решили, — сказал Стали», — поручить Вам должность Главноначальствующего по 
управлению Германией от Советского Союза. Помимо штаба Главкома нужно создать 
советскую военную администрацию. Вам нужно иметь заместителя по военной 
администрации. Кого вы хотите иметь своим заместителем?
Я назвал генерала В. Д. Соколовского. Сталин согласился».

Далее, после изложения еще некоторых деталей этого разговора, Жуков напишет:

«Получив эти указания, я вскоре отправился в Берлин. На следующий же день по 
прибытии ко мне явился с визитом генерал Д. Эйзенхауэр…»

Здесь необходимо внести ясность в ход событий.
Георгий Константинович в своей книге не описывает подробно весь состоявшийся 
тогда разговор и то, как была осуществлена эта операция. Я не думаю, что маршал 
недооценивал военно—политическое значение факта ареста правительства Деница.
Можно предположить, что Жуков, как человек сугубо военный (сам не раз признавал,
 что он не политик), не хотел описывать, что было за пределами боевых действий 
и лежало в русле политики.
Есть еще одно обстоятельство, которое может объяснить отсутствие полного 
разговора со Сталиным, да и описания хода самой операции. Над рукописью Жукова 
«потрудились» несколько комиссий. Возможно, одна из них посчитала необходимым 
опустить несколько страниц из воспоминаний, касающихся этого «деликатного», 
секретного дела.
Такое предположение мне позволяет сделать анализ опубликованного текста 
воспоминаний Жукова. Как известно, Эйзенхауэр «явился» и впервые встретился с