представляет собой не только художественно—публицистическое произведение, но и 
фундаментальное историческое исследование, профессор, касаясь операции, о 
которой я хочу рассказать, делает такое примечание:

«В мае 1982 г. генерал—лейтенант Н. М. Трусов подробно рассказал о своей миссии 
во Фленсбург известному советскому писателю В. Карпову. Опубликованные 
последним в «Литературной газете» (18 мая 1982 г.) материалы использованы в 
настоящей главе».

Мне хочется отметить порядочность и благородство Германа Леонтьевича Розанова, 
потому что в наши дни (да и раньше) некоторые пишущие «сдирали» и присваивали 
факты и мысли, изложенные другими авторами. Привожу я эту сноску еще и потому, 
что она свидетельствует — до 1985 года, спустя 40 лет, даже такой широко 
информированный ученый—историк, каким является Розанов, еще не знал многих 
подробностей и деталей той операции.
Ну, а теперь поведу рассказ по порядку.
Каждая военная или политическая акция, операция осуществляется в конкретной 
боевой и исторической обстановке. В ней принимают участие две или несколько 
сторон. Задействованы на каждой стороне определенные силы. Ход операции 
развивается по планам ее участников, с соответствующими изменениями или 
крушениями этих планов, в зависимости от успешных или неуспешных действий 
сторон.
Обстановка, вызвавшая необходимость проведения мероприятия маршалом Жуковым, 
была такова. После подписания Кейтелем акта о безоговорочной капитуляции многие 
крупные группировки немецких войск прекратили сопротивление и сдавались в плен. 
Однако немало еще было мест, где бои продолжались, особенно на юге (группа 
Шернера).
16 мая была опубликована в наших газетах последняя сводка Советского информбюро 
о том, что советские войска закончили прием сдавшихся в плен немецко—фашистских 
войск по всему советско—германскому фронту.
Таким образом, на нашей стороне был полный порядок — выполнялись обязательства 
перед союзниками и условия акта о капитуляции. Но на территории, оккупированной 
союзниками, как стало известно, было очень далеко до наведения такого же 
порядка. И даже напротив — творились очень странные дела.
В английской зоне не были расформированы и не переведены на положение 
военнопленных около 1 миллиона солдат и офицеров, с которыми даже проводились 
занятия по боевой подготовке. Кроме того, сохранила свой штаб и два корпуса, 
численностью более 100 тысяч человек каждый, армейская группа Мюллера, 
переименованная в группу «Норд». Гитлеровцы ходили в своей форме, носили 
награды, приветствовали друг друга прежним нацистским вскидыванием руки. 
Единственное, что изменилось — это возглас, поскольку Гитлер был мертв, теперь 
осталось просто «Хайль», а кое—кто уже добавлял «Хайль Дениц».
Почему же такое происходило?
Перед самоубийством Гитлер своим преемником определил гросс—адмирала Деница и 
назначил министров его правительства. В политическом завещании была изложена 
программа действий этого правительства.
Дениц в те дни находился в Фленсбурге, за Кильским каналом. Английские войска в 
ходе боевых действий, продвигаясь вперед, не заняли эту территорию.
Выполняя завещание фюрера, Дениц принял на себя общее руководство, сформировал 
правительство, объявил его единственным законным правительством Германии.
Сохранилась запись первой короткой речи Деница, с которой он обратился к своим 
сотрудникам:

«Друзья, нам должно быть ясно, что мы полностью находимся в руках противников. 
Наша будущая судьба мрачна. Что они с нами сделают, мы не знаем. Но мы хорошо 
знаем, что должны делать сами. Политическая линия, которой мы должны следовать, 
очень проста. Ясно, что мы должны идти вместе с западными державами и 
сотрудничать с ними в оккупированных западных областях, ибо только при помощи 
сотрудничества с ними сможем потом надеяться, что отнимем наши земли у русских».


Надо признать, в стрессовой ситуации, после полного разгрома армии, гибели 
фюрера и партии, адмирал был очень прозорлив, ориентировку нашел правильную, 
цель поставил далекую, но заманчивую и мобилизующую. Шутка ли, через несколько 
дней после подписания акта о капитуляции, когда, как говорится, еще и чернила 
не просохли, уже заявляет: «отнимем наши земли у русских». И опору и силы нашел 
— недавних врагов англичан, превратив их в своих союзников. Задача на первый 
взгляд фантастическая, бред сумасшедшего! И это действительно было бы так, если 
бы наши союзники были таковыми не только на бумаге (в договорах), но и на деле, 
в повседневной жизни. А в этой самой повседневной Черчилль уже давно дал 
ориентировку своим военным деятелям перестроиться на сближение с немцами. Он 
опасался сильной, победоносной Советской армии, считал, что она без труда может 
промаршировать оставшуюся часть Европы и выйти к океану. Боялся сам и пугал 
Трумена. Он не скрывал своей давней, «с младых ногтей», ненависти к большевикам 
и считал: после того, как коммунисты уложили миллионы солдат ради спасения 
своего Отечества, а заодно и Англии, теперь пришло время разделаться с 
уставшими от войны большевиками.
Черчилль позднее в мемуарах не скрывал своих предательских (как союзник) 
намерений по отношению к «русским». Приведу лишь одну, хотя и широко известную 
цитату, из директивы, данной им Монтгомери: