Впервые мысль о необходимости провести Парад Победы высказал Сталин. Вечером 
Жуков прибыл в кабинет Сталина («Приходите в восемь часов»). Здесь шло к концу 
совещание, начальник Генерального штаба Антонов докладывал расчеты о 
сосредоточении войск на Дальнем Востоке для боевых действий против Японии. В 
кабинете присутствовали адмирал флота Кузнецов, начальник тыла Красной Армии 
Хрулев и еще несколько генералов, которым предстояло заниматься практически 
подготовкой большой войны.
Вопрос был решен, помолчали и вот тут Сталин безотносительно к предыдущему 
разговору сказал:
— Не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести в 
Москве Парад Победы и пригласить наиболее отличившихся героев — солдат, 
сержантов, старшин, офицеров и генералов?
Присутствующие поддержали бы любое предложение Сталина, но это всем пришлось по 
душе, мысль эта как бы витала в воздухе, всем казалось и хотелось как—то 
празднично и громко отметить победу. Ну, был День Победы 9 мая — погуляли, 
выпили, салют дали в Москве и городах—героях. Но в те дни вообще много гуляли и 
выпивали — радость была великая, ее в один день не обмоешь. Однако ощущение, 
что чего—то не хватает, не оставляло людей. И вот, оказывается (как не раз уже 
отмечено — все гениальное просто), нужен Парад Победы. С того дня все 
закрутилось—завертелось, в Генштабе и Главпуре были сделаны расчеты: кого 
приглашать, где им жить, как их одеть, кормить, развлекать — да и это 
предусматривалось.
Одну очень важную деталь отмечает Жуков в своих мемуарах: «Вопрос о том, кто 
будет принимать Парад Победы и кто будет командовать парадом, тогда не 
обсуждался. Однако каждый из нас считал, что Парад Победы должен принимать 
Верховный Главнокомандующий».
В общем, вопрос этот не ставился и не разрешался, пошла полным ходом подготовка 
к грандиозному празднику. Я участник Парада Победы, здесь мне не нужно копаться 
в архивах и расспрашивать очевидцев, с первых дней, когда стали съезжаться 
участники парада и до торжественного марша на Красной площади, я все видел 
своими глазами.
По составленному в Генеральном штабе расчёту каждый фронт формировал один 
сводный полк и по одному сводному полку представляли Военно—Морские силы и 
Военно—Воздушный флот. Что значит сводный полк? Это временное формирование, 
которое отбиралось из разных частей от фронта. Самые достойные фронтовики, 
добывавшие победу, — офицеры, сержанты, рядовые, независимо от рода войск — 
пехотинцы, артиллеристы, танкисты и так далее. Как воевали вместе, так и пойдут 
плечом к плечу. В первую очередь отбирали Героев Советского Союза и кавалеров 
орденов Славы трех степеней, а затем других отличившихся в боях по количеству 
наград.
Полки эти начинали заниматься строевой подготовкой еще в расположении фронта, а 
потом перевозились в Москву и продолжали тренироваться здесь. В дни этих 
занятий всем участникам парада была выдана или сшита новая парадная форма и 
новая обувь.
Вечером участников парада возили в театры, в концертные залы и в цирк. В эти же 
дни они встречались с рабочими на заводах, с учеными и писателями, со 
студентами и школьниками, в различных коллективах и обществах, где рассказывали,
 как они шли к победе.
В Генштабе, еще при составлении расчета, встал вопрос — в каком порядке пойдут 
полки торжественным маршем мимо правительства на трибуне Мавзолея. Было 
предложение вроде бы логичное — открыть парад должен 1 Белорусский фронт, 
бравший Берлин. Но сразу же возник другой не менее резонный вопрос — 1 
Украинский фронт тоже брал Берлин. Ну и если говорить о победе, то ее добывали 
все фронты и все участники Великой Отечественной войны, начиная с пограничников,
 которые первыми встретили врага 22 июня 1941 года.
Тогда, чтобы никого не обижать, решили проходить в том порядке, в каком дрались 
на полях сражений, то есть на самом правом фланге Карельский, затем 
Ленинградский, Прибалтийский и так далее. Это было справедливо и снимало 
претензии и кривотолки. Всего в каждом полку набиралось до 1000 человек, шли по 
двадцать фронтовиков в ряду. Впереди строя знаменщики—герои, они несли 363 
боевых знамени наиболее отличившихся соединений и частей. Впереди знамен должно 
идти командование во главе с командующим фронта. Но на тренировках маршалы со 
своими полками не ходили, руководили и тренировались генералы чинами пониже.
После фронтовых полков шли войска Московского гарнизона: — академии, училища и 
вызывавшие общие улыбки одобрения суворовцы и нахимовцы.
Вот в таком порядке мы тренировались на центральном аэродроме, теперь здесь 
аэровокзал. Летное поле было размечено белыми линиями в точном соответствии с 
размерами Красной площади и порядком построения участников. Вместо Мавзолея 
стояла временно сколоченная трибуна, обтянутая красной тканью. Тренировались мы 
ночами, подъем в три часа, умылись, оделись и на аэродром. Кому близко — пешим 
порядком, кому далеко — везли на машинах. Когда москвичи шли на работу, мы уже 
заканчивали занятия и возвращались на свои квартиры. Теперь, да будет мне 
позволено, вспомню переживания очень личные, надеюсь, читатели за это не осудят.

В те дни я был слушателем Высшей разведывательной школы Генерального штаба. Это 
было очень солидное учебное заведение с четырехлетним сроком обучения (для 
сравнения — в Академии Фрунзе, которую я тоже позднее, в 1947 году, окончил — 
учились три года). В нашей спецшколе учились только офицеры разведчики, они 
прошли огни и воды в годы войны. Народ был отчаянный! Вспоминаю их сейчас с 
любовью и восхищением, уж каких только заданий они не выполняли, причем, не