Жуков
».


В своих мемуарах Эйзенхауэр вспоминает: после завершения официальной части 
конференции, «…маршал Жуков подготовил тщательно продуманный банкет для своих 
гостей, но я не был готов провести всю ночь в Берлине… Поэтому я сказал Жукову, 
что мне придется этим же вечером возвращаться во Франкфурт, и довольно рано, 
чтобы произвести посадку до наступления темноты. Он попросил меня согласиться 
на компромисс и зайти в банкетный зал на пару тостов и прослушать две песни в 
исполнении ансамбля Красной Армии. Он обещал мне быстрый проезд через город к 
аэродрому, сказав, что сам поедет со мной на аэродром и проследит, чтобы не 
было никаких задержек…
…банкетный стол был заставлен русскими деликатесами».
Далее, для оживления довольно сухих цитат из документов и мемуаров, я приведу 
небольшую сценку из воспоминаний поэта Долматовского, который присутствовал в 
том банкетном зале.

«Американец из свиты Эйзенхауэра предупредил, что дама—лейтенант (шофер 
«виллиса») будет сидеть рядом с высоким гостем. Случай непредвиденный, пришлось 
докладывать Георгию Константиновичу. Он задумался — вот еще незадача! Приказал 
найти лейтенанта—связистку… хорошо, если бы она говорила по—английски.
Тут надо представить оперативность офицеров штаба, отдела кадров, 
хозяйственников. В считанные минуты выявили, привезли, приодели, 
проинструктировали. В общем, нашли! И какую!
Наша связистка, вполне способная конкурировать с эффектной американской 
лейтенантшей, сидела рядом с ней, а та, в свою очередь, рядом с Дуайтом 
Эйзенхауэром. Ее звали — Кай! А вот имя связистки, к сожалению, неизвестно.
Она и ее партнерша мило разговаривали. Причем американка глаз не сводила с 
медали «За боевые заслуги», сиявшей на гимнастерке советской дамы. 
Глядела—глядела, потом уже прямо попросила подарить ей медаль, как сувенир.
Маршал Жуков беседовал с Эйзенхауэром, но каким—то боковым зрением уловил и то, 
что происходило между военными дамами. Он что—то шепнул штабному офицеру, а тот 
передал нашей связистке — отдай медаль, завтра получишь другую. Наша девушка 
отдала награду, но не растерялась и, поскольку у американки наград не было, 
показала на ленточки, украшавшие китель Эйзенхауэра. Тот понял и одобрил обмен 
улыбкой и жестами. Но развел руками — здесь, мол, нет — только ленточки.
На следующий день прилетел офицер из американского штаба и доставил медаль 
Соединенных Штатов…»

Подводя итог первой встречи двух прославленных полководцев, отметим главное — 
они понравились друг другу и подружились. Это помогало им свершить немало 
полезных дел в поддержке (еще некоторое время) добрых отношений между нашими 
странами. Позднее пошло охлаждение, обострение — от них не зависящее.
И еще, опираясь на документы и воспоминания участников этой встречи с обеих 
сторон, уточним — происходили эти события в один день — 5 июня, с 12.00 до 19.
00.



Первая пресс—конференция

7 мая в Берлине Жуков по просьбе иностранных и советских журналистов провел, 
наверное, первую в своей жизни пресс—конференцию с иностранными журналистами. 
Непривычное это дело, но ничего не поделаешь — времена меняются и положение 
обязывает. Сначала маршал не хотел соглашаться на это публичное терзание 
всякими каверзными вопросами, но опытный в таких делах политический советник 
Вышинский убедил его — отказываться нельзя, не принято, нежелательный резонанс 
вызовет.
— Да Вы не беспокойтесь насчет вопросов, мы потребуем их задать заранее в 
письменном виде.
Жуков удивился.
— А так полагается? Резонанса не вызовет?
— Не сомневайтесь, это обычный протокол пресс—конференции. Отберем вопросы, на 
которые вы сочтете необходимым ответить. Остальные отсеем.
— Хороший у вас протокол, — маршал улыбнулся.
— Могут задать и дополнительные вопросы, от этого никуда не денешься. Но надо 
подольше отвечать на основные письменные вопросы, чтобы осталось на устные как 
можно меньше времени.
— Тоже своя тактика, — сказал маршал.
Отмечая незнакомую ему тактику дипломатии, Жуков придерживался и своей особой 
тактики в отношениях со Сталиным. Зная подозрительность Верховного, его 
слабость слушать доносчиков и, понимая, что таких информаторов в его окружении 
немало, Жуков регулярно, почти ежедневно, а по конкретным мероприятиям 
обязательно, писал Сталину подробные докладные. Информаторы могут перепутать 
или умышленно исказить факты, пусть лучше Сталин от него получает полную и 
правдивую информацию. К тому же, являясь официальным заместителем Сталина, 
маршал как того требовал устав, считал для себя обязательным докладывать устно 
и писать донесения своему прямому начальнику.