Жукову, что, к моему большому сожалению, я буду вынужден возвратиться во 
Франкфурт, если заседание не начнется в ближайшие тридцать минут. Однако, когда 
посыльный уже был готов отправиться с моим заявлением к Жукову, к нам поступило 
сообщение, что нас ожидают в зале заседаний, куда мы и отправились 
незамедлительно. Маршал объяснил, что задержка произошла ввиду того, что он 
ожидал из Москвы последних указаний по одному важному вопросу. Мы приняли 
объяснение благосклонно, и Контрольный Совет начал работать в атмосфере 
дружественного радушия».

Эйзенхауэр, в приведенной выше цитате, пишет, что именно при первой встрече, на 
завтраке, он вручил Жукову высокую награду.
А теперь приведу цитату из книги Георгия Константиновича по поводу его первой 
встречи с Эйзенхауэром:

«Встретились мы по—солдатски, можно сказать, дружески. Д. Эйзенхауэр, взяв меня 
за руки, долго разглядывал, а затем сказал:
— Так вот вы какой!
…Мне понравились его простота, непринужденность и чувство юмора».
Далее я опускаю содержание разговора при этой первой встрече и приведу только 
заключительный абзац:
«Здесь же, в моем кабинете, был устроен для Д. Эйзенхауэра и его спутников 
завтрак, после чего они вылетели в свою ставку во Франкфурт—на—Майне», (стр. 
315 изд. «Новости», 1990).

Обращаю внимание читателей, — Эйзенхауэр «улетел», так как это имеет значение 
для дальнейшего описания событий. Даю продолжение цитаты из книги Жукова:

«5 июня в Берлин прибыли Д. Эйзенхауэр, Б. Монтгомери, Ж. Латр де Тасиньи для 
подписания Декларации о поражении Германии.
Перед заседанием Д. Эйзенхауэр приехал ко мне в штаб, чтобы вручить высший 
военный орден США — «Легион почета» степени Главнокомандующего.
Я позвонил Верховному и доложил об этом. И. В. Сталин сказал:
— Нам в свою очередь нужно наградить Эйзенхауэра и Монтгомери орденами Победы, 
а Латра де Тасиньи орденом Суворова 1 степени.
— Могу ли я объявить им об этом?
— Да, конечно».

Из приведенных цитат получается, — Эйзенхауэр дважды прилетал и дважды вручал 
одну и ту же медаль — орден «Легион почета». Первый раз, когда он выкатился из 
самолета на «виллисе» и, как он пишет, «воспользовался предоставившейся мне 
возможностью заехать в штаб к маршалу Жукову, чтобы вручить ему высшую воинскую 
награду — медаль «Легион почета». И затем, как сказано в книге Жукова, 
«Эйзенхауэр прилетел в конце мая и улетел в свою ставку во Франкфурте—на—Майне, 
а 5 июня прибыл в Берлин и перед заседанием приехал в штаб и вручил высший 
военный орден».
Отнесем эту путаницу на счет редакторов рукописи Жукова. Не было двух прилетов, 
не было возвращения Эйзенхауэра во Франкфурт—на—Майне после первой встречи в 
штабе Жукова. На этот счет не оставляет никаких сомнений подлинное донесение 
Сталину, написанное самим Жуковым. Вот выдержки из него:

«Подана 6.6.45 3 ч. 39 м. (обратите внимание на точность — не 3 часа 40 минут, 
а именно 39 минут).
Особо важная
Москва.
Товарищу Сталину.
5 июня сего года в Берлин самолетом в 12.00 прибыл глава американской делегации 
генерал Эйзенхауэр с группой генералов и офицеров… (далее текст о прибытии 
других глав делегаций).
По прибытии с аэродрома в Венденшлесс генерал Эйзенхауэр пожелал со мной 
встретиться до начала работы конференции по подписанию Декларации. Встреча 
произошла у меня в кабинете.
На беседе… вручил мне высший американский орден «Легион почета»… (Далее идет 
текст о визитах к Жукову других глав делегаций).
…Подписание Декларации состоялось в 18 часов по московскому времени».

Вспомните, как Эйзенхауэр долго ждал, нервничал и едва не улетел в свою ставку. 
А задержка начала конференции по подписанию давно уж согласованной и 
отредактированной Декларации произошла потому, что Жуков, получив от 
Эйзенхауэра высший орден, ожидал решения Президиума Верховного Совета (которое 
после разговора со Сталиным по телефону, срочно, в течение нескольких часов 
было оформлено) о награждении Эйзенхауэра и Монтгомери орденами Победа. Маршал 
Жуков понимал, что этот ответный жест должен произойти сегодня же, 
безотлагательно. Вот он и ждал.
Далее в донесении Сталину говорится:

«В заключение мною был дан обед для членов делегации, на котором я объявил о 
награждении советским правительством…
Я и товарищ Вышинский лично проводили на аэродром Эйзенхауэра и Монтгомери, 
которые вылетели в 19.30 из Берлина. С Эйзенхауэром и Монтгомери я договорился 
прибыть во Франкфурт—на—Майне 10 июня с.г. для вручения им орденов «Победы»…