Положение Клаузена

Клаузен был сотрудником московской радиошколы, и на работу ко мне его направило 
четвертое управление Красной армии. Его отношения с московскими инстанциями 
обусловлены связью с радиошколой и четвертым управлением. Мне не известно точно,
 был ли он членом Советской коммунистической партии. Я знаю только то, что он 
был давним членом Германской коммунистической партии и направлен в Москву в 
радиошколу, которая находилась в ведении четвертого управления. Он был 
завербован четвертым управлением и послан в Китай. Клаузен не являлся членом 
Коминтерна, так как в Коминтерне не было индивидуального членства. Клаузен 
никогда не работал для штаб-квартиры Коминтерна. Единственное, что его 
связывало с Коминтерном, – это определенное идеологическое родство, вытекающее 
из его членства в Германской коммунистической партии.


Положение Вукелича

У Вукелича не было непосредственных отношений с московскими инстанциями. 
Другими словами, он никоим образом не был связан ни с Советской 
коммунистической партией, ни с Коминтерном, ни с четвертым управлением Красной 
армии. Все его контакты с Москвой носили косвенный характер. Тем не менее те, 
кто дали ему указание покинуть Францию и работать со мной, находились в Москве. 
Это означает, что указание об участии в работе моей разведгруппы в качестве ее 
члена он получил из Москвы. Однако я не знаю, какая московская организация 
отдала ему такой приказ. Думаю, что он был членом Французской коммунистической 
партии. Короче говоря, его положение можно определить следующим образом.

Из того факта, что Вукелич состоял членом Французской коммунистической партии, 
можно полагать, что он был связан с Коминтерном. Он был зарегистрирован и 
признан в качестве доверенного помощника одним из московских ведомств. При этом 
не имеет большого значения, какая это была организация – штаб-квартира 
Коминтерна, Центральный комитет Советской коммунистической партии или четвертое 
управление Красной армии.


Положение Мияги

Положение Мияги было таким же, как и Вукелича. Он тоже состоял членом 
Коммунистической партии (США) и также из Москвы получил указание об участии в 
моей разведдеятельности. Аналогичным образом он был привлечен к работе одной из 
важных московских организаций и назначен членом моей группы. В случае с ним 
также не имеет значения, был ли это Коминтерн, руководство Советской 
коммунистической партии или четвертое управление Красной армии.


Положение Одзаки[18 - Одзаки Ходзуми (1901 – 1944) – японский политолог, 
писатель, поэт, журналист. В 1926 – 1938 гг. сотрудник газет «Токио асахи 
симбун», «Осака асахи симбун». С 1938 г. советник японского правительства по 
вопросам Китая, консультант исследовательского бюро Южно-Маньчжурской 
железнодорожной компании. С 1930 г. – близкий друг Зорге, член разведгруппы 
«Рамзай». Арестован 15 октября 1941 г., казнен 7 ноября 1944 г. вместе с Зорге.
 – Прим. ред.]

Положение Одзаки по отношению к Центру во многом отличалось и от положения 
Вукелича, и от положения Мияги. Он не был послан на работу ко мне московской 
организацией. Он был назначен и утвержден Москвой по моей личной рекомендации в 
качестве полноправного члена моей группы. Однако с точки зрения оформления и 
утверждения Центром его положение было таким же, как у Вукелича и Мияги. Короче 
говоря, он был причастным к Коминтерну в широком смысле, зарегистрированным и 
назначенным либо Коминтерном, либо Центральным комитетом Советской 
коммунистической партии, либо одной из служб Красной армии.


Пояснение в отношении Бернхардта[19 - Бернхардт (настоящее имя и годы жизни 
неизвестны) – первый радист разведгруппы Зорге в Токио до осени 1935 г. Заменен 
по просьбе Зорге более опытным специалистом Клаузеном. – Прим.ред.]

Мой первый радист Бернхардт работал со мной с 1933 по 1935 год. Его положение 
было таким же, как и Клаузена. Как и Клаузен, он состоял членом Германской 
коммунистической партии и обучался в московской радиошколе. Как и Клаузена, его 
направило ко мне четвертое управление Красной армии.

В общих чертах вышеизложенное представляется в следующем виде.

Все отмеченные выше лица являлись членами моей агентурной группы. Это люди, 
которые в зависимости от занимаемого положения находились в прямых или 
косвенных отношениях с одной или несколькими московскими организациями. Мое 
положение отличалось от их. Только я как руководитель группы и член Советской 
коммунистической партии нес прямую ответственность и поддерживал 
непосредственные отношения с Москвой. И только я полностью отвечал за нашу