вместе с другими немецкими журналистами я общался с коллегами из «Асахи», 
«Нити-Нити» и «Домэй». В последние годы я приглашал на ланч Мурату, Кума-саки и 
Мори из «Джапан Адвертайзер», но и это в каких-нибудь особых случаях и обычно 
вместе с другими немцами. Я приглашал их в рамках своих служебных обязанностей, 
имея при этом цель не создавать впечатления, что я окончательно оборвал связи с 
японцами. У меня и в мыслях не было тайных разведывательных целей, так как я 
хорошо знал, что не смогу получить от них интересной информации, и даже после 
того, как Мурата перешел в сферу бизнеса, я в отношении него занимал такую же 
позицию. До этого он по крайней мере давал мне кое-какую информацию о Накано и 
«Тохокай»[61 - Накано Сэйго (1886 – 1943) – японский журналист, государственный 
и партийный деятель, в 1933 г. основал фашистскую организацию «Тохокай», с 1940 
г. генеральный секретарь «Движения единства за укрепление трона».], но потом 
все его интересы свелись только к деньгам и выгоде.



Военное министерство

Мои отношения с пресс-группой военного министерства и с армейскими офицерами, с 
которыми меня знакомили генерал-майор Отт и полковник Матуки, не отличались от 
описанных выше. Можно сказать, что в последние годы у меня почти не было связей 
с такими людьми.

Через Отта и Матуки я познакомился с генералом Осимой и неоднократно встречался 
с ним. А после заключения японо-германского союза я даже брал у него интервью 
для моей газеты. Кроме того, в то время я познакомился с тогдашним полковником 
Манаки, майорами Ямагата и Сайго, с теперешним генерал-майором Муто и с другими 
офицерами, имена которых я позабыл. Из пресс-группы военного министерства я 
встречался с тогдашним полковником Сайто, и он часто приглашал меня вместе с 
другими немецкими журналистами. Я также несколько раз приглашал его как член 
группы немецких корреспондентов. У меня почти не было дел с его преемником 
Акиямой, но я встречался несколько раз с полковником Уцуномия и даже посещал 
его раз или два в Шанхае. В последний раз мы встречались с ним весной 1941 года.


Помимо перечисленных людей, я один раз брал интервью у посла Сиратори (до того 
как он заболел) и беседовал с ним так долго, как это было только возможно. Я 
также часто встречался с Накано – политиком и партийным лидером. Кроме того, 
мне несколько раз довелось встречаться на приемах с адмиралом Кобаяси. Нынешний 
министр иностранных дел Того очень давно однажды согласился на мою просьбу дать 
интервью, а затем мы раз или два виделись на приемах в посольстве.

По обыкновению министры иностранных дел при назначении на должность проводят 
пресс-конференции для иностранных корреспондентов, где и я присутствовал 
несколько раз. Но это не выходило за рамки обычных формальных пресс-конференций.
 Последняя, на которой я был, проводилась по возвращении министра иностранных 
дел Мацуоки из поездки в Германию и СССР.




МОИ ИССЛЕДОВАНИЯ В ЯПОНИИ



Предисловие

Я был убежден, что для успешного достижения наших разведывательных целей 
необходимо глубокое понимание всех вопросов, хотя бы в малой степени связанных 
с нашей миссией. Другими словами, я полагал, что не следует уходить с головой 
только в техническую и организационную работу: получить указания, передать их 
членам группы, а затем отправить сообщения в московский центр. Как руководитель 
разведывательной группы, работающей за границей, я не мог придерживаться такой 
поверхностной точки зрения о своей личной ответственности. Я всегда полагал, 
что человек в моем положении не должен удовлетворяться только сбором информации,
 а стремиться к исчерпывающему пониманию всех проблем, связанных с такой 
работой. Я был уверен, что сбор информации сам по себе, несомненно, важное дело,
 но более важной является именно способность тщательно проанализировать 
информацию, ухватить суть политики в целом и дать ей оценку.

Хотя задания, которые мы получали из Москвы, не допускали произвольного 
толкования, думаю, не менее важным было то, что мы находили и информировали о 
новых направлениях работы, новых проблемах и ситуациях, возникавших в ходе 
нашей деятельности еще до того, как их замечала Москва. Такая работа, 
разумеется, требовала непрерывного и исчерпывающего анализа и изучения японских 
проблем. Если бы я проявил неспособность оценивать возникавшие проблемы и 
принимал ошибочные решения, я, вероятно, стал бы посмешищем в глазах моих 
японских сотрудников. Если бы считалось, что я не обладаю аналитическими 
способностями и обширными знаниями, то я, пожалуй, никогда не смог бы занять 
столь прочное положение, какое было у меня в германском посольстве.