голландскими дипломатическими и деловыми кругами. Из этих источников ко мне 
поступала информация о масштабах сопротивления голландской стороны японской 
экономической экспансии в Голландскую Восточную Индию. Кроме того, я получал 
много сведений о голландских, британских, а позднее и американских объединенных 
усилиях против экономической агрессии Японии в голландских владениях. Из 
голландских банковских кругов я мог получать отдельные материалы, касающиеся 
японо-голландской торговли, а также определенную информацию о внешней торговле, 
состоянии финансов и об общей экономической ситуации в Японии. Однако с 1938 
года, когда в результате европейской политики Германии ухудшились ее отношения 
с Англией и Францией, а также до некоторой степени и с Голландией, поступление 
сведений из этих источников прекратилось. В это время голландцы уже 
окончательно отвернулись от немцев и сблизились с англичанами и американцами.



Немецкие журналисты в Японии

Между немецкими журналистами в Японии и мной, естественно, существовала тесная 
профессиональная связь. Я часто встречался с Виссэ и Каровом из DNB[60 - 
Deutsches Nachrichtenburo (DNB) – Германское информационное бюро.], Шульцем из 
«Дойче Альгемайне цайтунг», Магнусом из Германского агентства экономических 
новостей и Зермайером из «Трансоушен пресс». Однако никто из них не имел ни 
малейшего представления о том, кем я на самом деле был и чем занимался. 
Разумеется, мы как журналисты обменивались мнениями о различных событиях и 
политической ситуации, дискутировали о различных проблемах и по журналистской 
привычке энергично поносили все, связанное с политикой. Среди других 
журналистов я считался очень хорошо информированным. Они не могли сообщить мне 
каких-либо стоящих новостей или сведений, а скорее, наоборот, стремились 
получить новости от меня. Однако, я хочу подчеркнуть, что никогда не сообщал 
никому из журналистов информацию, полученную от сотрудничавших со мной японцев, 
и секретные сведения, добытые в германском посольстве. За этим я строго и 
тщательно следил.

Я пользовался уважением среди других корреспондентов не только как известный 
немецкий журналист, но и как добрый товарищ, всегда готовый в случае 
необходимости протянуть руку помощи. Например, когда Виссэ уехал на родину в 
отпуск, я вместо него работал в DNB, или, если происходило что-либо, о чем надо 
было во что бы то ни стало телеграфировать, а другие журналисты не знали, я ему 
сообщал об этом. Мы встречались не только в офисе, но и обедали вместе и дома 
бывали друг у друга. С другой стороны, они, узнав, что я не хочу идти в 
агентство «Домэй» или в Информационное бюро японского правительства, тут же 
брали на себя заботу об этом. Меня считали немного беспокойным, роскошествующим 
журналистом. Конечно, они не знали, что помимо работы в газете я должен был 
выполнять еще очень многое. По этим причинам у меня были дружеские отношения с 
немецкими спецслужбами.



Иностранные корреспонденты

Все другие иностранные журналисты были настроены антигермански и считали меня 
нацистским репортером, поэтому я был отдален от них. Наши отношения никогда не 
выходили за рамки обычных деловых связей, а в 1939 году вообще прекратились. До 
1938 года у меня было несколько профессиональных контактов с представителем 
агентства «Рейтер» Коксом и американцами Морином и Томпсоном, но по мере 
постепенного роста напряженности политической ситуации в Европе, и в довершение 
всего из-за смерти Кокса и высылки Морина и Томпсона из Японии, мои личные 
связи с иностранными корреспондентами практически сошли на нет. Сейчас в Токио 
нет почти ни одного иностранного корреспондента, которого бы я знал лично. Я 
всегда избегал Редмана, потому что он был мне неприятен. Я ничего не знаю о 
шпионской деятельности, которую приписывают Коксу. Я считал его беспечным и 
простодушным человеком. Вообще-то говоря, у меня не было интереса к иностранным 
корреспондентам. Поскольку Гюнтер Штейн и Вукелич уже имели возможность 
получать от них информацию, лично мне заниматься этим делом не было 
необходимости.



Агентство новостей «Домэй» и японские журналисты

По тем же причинам с агентством «Домэй» я поддерживал отношения только первое 
время после прибытия в Японию, да к тому же они ограничивались всего лишь 
разовыми контактами. В последующем у меня полностью пропал интерес к агентству, 
поэтому даже такие отношения прекратились и я полагался, главным образом, на 
информацию, предоставляемую Штейном и Вукеличем, а также на сплетни со всего 
мира, которые собирал Виссэ. Он был насмешником и страшно любил всякие слухи. 
Но говорю это не в плохом смысле, а просто в шутку.

С японцами, кроме тех, кто входил в мою разведывательную группу, в течение 
последних нескольких лет я старался по возможности не встречаться. До этого