только на основе материалов, которые я мог получить в германском посольстве.

Немецких предпринимателей и инженеров я по большей части встречал в германском 
клубе и на приемах в посольстве. Как корреспондента немецкой газеты меня иногда 
приглашали в Германскую торговую палату в Токио. Само собой разумеется, что как 
журналист я обязан был изучать общие проблемы, вставшие перед германскими 
коммерсантами в Японии, и, естественно, в ходе моих бесед с предпринимателями и 
инженерами во время таких встреч в центре внимания оказывались экономические 
вопросы. В личном плане я был связан с крайне ограниченным числом 
предпринимателей, и это не имело никакого отношения к моей разведывательной 
деятельности. Я встречался с ними в семейном кругу, и при этом присутствовали 
также женщины и другие гости.

В моих записках, посвященных личным друзьям, часто упоминаются имена Мор и 
Кауфман. Это были предприниматели, с которыми я очень сблизился. Я с обоими 
подружился и в семейном отношении и поэтому всегда испытывал удовольствие, 
бывая у них дома. Их семьи общались с семьями сотрудников германского 
посольства, однако это обстоятельство не только не было связано с моей 
разведывательной деятельностью, но скорее наоборот. Это были знакомства в 
обществе, которые я завел отчасти для усиления маскировки, чтобы моя 
деятельность в Токио выглядела более легальной, отчасти потому, что у меня с 
ними сложились личные хорошие отношения. Когда я ездил в Китай, а особенно в 
Шанхай, я непременно посещал там германские дипломатические учреждения. Я 
подружился с германским посланником Фишером и мог с ним, разумеется, беседовать 
на различные политические темы. Я получил много подробной информации о японской 
политике в отношении Китая и германских интересах в Китае, при этом в виде 
оригинальных документов. Но помимо этого, у Фишера и меня были общие интересы в 
области истории Китая и древнего китайского искусства.

Я поддерживал дружеские отношения с немецкими предпринимателями в Китае. 
Приезжая в Шанхай, я всегда встречался с двумя-тремя из них, чтобы побеседовать 
об экономической ситуации и состоянии германской торговли. Встречался я также с 
доктором Войдтом, которого рекомендовал Клаузен. Он приезжал в Токио примерно 
два раза в год, поэтому мы с ним встречались и здесь. Большинство немецких 
предпринимателей из Китая, приезжая в Токио, заходили ко мне. Войдт не был 
членом моей разведывательной группы, но как правительственный чиновник знал 
очень много в различных областях, поэтому я с удовольствием поддерживал с ним 
контакты. Безусловно, какую-то часть услышанных от него сведений я использовал 
в своей разведывательной деятельности. В своих радиосообщениях в Москву я 
называл его и других немецких торговцев из Китая «коммерсантами». Последний раз 
мы встречались с Войдтом около года назад. Он и лично мне очень нравился, и был 
одним из немногих людей, к которым я питал дружеские чувства. Большинство 
немецких предпринимателей в Китае мне не очень нравились и были для меня 
неприятны.



Нацистская партия в Токио

Вступив в нацистскую партию по причинам, изложенным в другом разделе, я часто 
имел контакты с партячейкой, ее членами и получал от них различную отрывочную 
политическую информацию о Германии. Например, я узнал о широкомасштабных 
приготовлениях Германии к войне и росте антисоветских настроений внутри 
нацистской партии после начала мировой войны, хотя и был заключен с СССР 
дружественный пакт. С этого момента я был убежден в том, что, несмотря на 
заключение пакта, рано или поздно отношения между двумя странами обязательно 
будут разорваны. Позиции членов нацистской партии относительно Японии 
разделялись. Одна часть не особенно приветствовала тесные отношения между 
Германией и Японией, они полагали, что Германия не получит никаких 
экономических выгод от такого партнерства, а некоторые из них открыто призывали 
к союзу с Китаем. Даже близкий к министру иностранных дел Риббентропу Штамер, о 
котором я уже упоминал ранее, после того как были прерваны переговоры 1939 года 
о японо-германском союзе, стал придерживаться такого же мнения. В последнее 
время и в нацистской партии уверенность в победе заметно уменьшилась и возникло 
определенное чувство тревоги за будущее, если война затянется надолго. Кажется, 
в начале 1938 года, незадолго до удаления маршала Тухачевского, среди нацистов 
в Токио шли разговоры о том, как бы скрытно организовать сейчас в СССР 
внутренний распад. В связи с этим упоминались имена Тухачевского и военного 
атташе в Лондоне Путны. Эта мысль широко распространилась среди членов 
нацистской партии и ее особенно пропагандировали нацисты, только что 
вернувшиеся из Германии. Я также слышал от них, что Союз контрреволюционеров в 
Германии имел связь с Путной, а тот – с Тухачевским.



Голландская колония в Токио

Хотя мои связи с голландской колонией в Токио оборвались в начале 1939 года, ее 
тоже следует считать моим источником информации. Я посылал корреспонденции в 
газету «Амстердам Хандельсблатт», поэтому, естественно, имел контакты с