чительной мере удалось достичь своей цели. 
Английское правительство взяло на себя главную роль в подготовке Мюнхена. 
Прямолинейный эгоизм и грубоватая бесцеремонность Чемберлена, вносившего в 
политику дух коммерческой сделки, когда мораль отступает перед здравым смыслом, 
а здравый смысл измеряется размерами выгоды, явились удобной ширмой для 
французских капитулянтов.
      Правительство Франции весьма одобрительно реагировало на неожиданную для 
него поездку Чемберлена в Берхтесгаден.
      
      «Я видел сегодня министра иностранных дел, – сообщал английский посол в 
Париже Фиппс 15 сентября 1938 г. – Он просил меня передать вашей светлости его 
горячую благодарность, а также благодарность правительства в связи с 
великолепным шагом премьер-министра, решившего поехать в Берхтесгаден… Его 
превосходительство добавил, что… он будет решительно рекомендовать своему 
правительству принять любое предложение, касающееся Чехословакии, которое может 
быть сделано г-ном Чемберленом, независимо от того, будет ли оно принято чехами 
или нет».
      
      Утром 18 сентября, получив приглашение британского премьера, Даладье и 
Бонне вылетели в Лондон (5).
      
Англо-французский ультиматум Праге
      
      Особое место в истории мюнхенского ультиматум Праге предательства 
занимают англо-французские «предложения», вернее ультиматум направленный 19 
сентября Чехословакии:
      
      «…дальнейшее сохранение в границах чехословацкого государства районов, 
населенных преимущественно судетскими немцами, – говорилось в документе, – 
фактически не может более продолжаться без того, чтобы не поставить под угрозу 
интересы самой Чехословакии и интересы европейского мира… Поддержание мира и 
безопасности и жизненных интересов Чехословакии не может быть обеспечено, если 
эти районы сейчас же не передать Германской империи» (курсив мой. – Авт.).
      
      Чехословацкое правительство должно было передать Германии без проведения 
плебисцита пограничные районы, где немецкое население составляло свыше 50%. 
Специальная международная комиссия уточнит новую границу. Англия и Франция 
выражали готовность предоставить Чехословакии в новых границах гарантии против 
неспровоцированной агрессии. Но Чехословакия должна ликвидировать договоры о 
взаимной помощи с Францией и СССР. Нота заканчивалась напоминанием, что 
Чемберлен возобновит переговоры с Гитлером не позднее 22 сентября и поэтому 
правительство Чехословакии обязано как можно скорее сообщить свой ответ.
      Этот циничный документ был выработан в ходе англо-французских переговоров 
в Лондоне 18 сентября 1938 г. История переговоров достаточно изучена на основе 
опубликованных Форин оффисом документов. Ставшие не давно известными секретные 
материалы английского кабинета дают исключительно интересное и важное 
дополнение. Оказывается, самые «деликатные» моменты стороны согласовали путем 
доверительных бесед в перерывах между официальными встречами. Эту «тайну» 
приоткрывает сообщение, сделанное Чемберленом на заседании кабинета 19 сентября.

      Англо-французские переговоры вначале «не двигались с места». Каждая из 
сторон старалась переложить на другую ответственность за формальное выдвижение 
идеи расчленения Чехословакии. Проявив незаурядное мастерство полемиста, 
Чемберлен сослался на предложение Ренсимена принять принцип самоопределения, 
подчеркнул остроту ситуации и весьма искусно загнал Даладье «в угол». 
Французский премьер, однако, в соответствии с разработанной тактикой 
«решительно» заявил: связанная с Чехословакией договором, Франция не покинет 
своего союзника. «Игра в футбол» продолжалась два с лишним часа, пока Даладье 
не сказал, что никогда не был «фанатичным сторонником Версальского договора» и 
что в Лондон приехал для выяснения, как можно «сохранить мир, не ставя при этом 
под угрозу существование Чехословакии». Тогда объявили перерыв.
      
      «Как это часто бывает в международных переговорах, – заметил Чемберлен, 
рассказывая на заседании кабинета об итогах визита французских государственных 
деятелей в Лондон, – самый мрачный час был перед перерывом. Во время завтрака 
происходили полезные конфиденциальные беседы. Г-н Даладье доверительно сообщил 
ему (Чемберлену), что, имея самые серьезные возражения против принятия принципа 
самоопределения в общей форме (а это повлекло бы за собой вопрос о других 
меньшинствах), он полагал, что смог бы добиться согласия Бенеша на уступку 
территории в частном случае, касающемся судетских немцев. Как г-н Бонне заявил 
министру иностранных дел, возможность разрешения имеющихся трудностей зависит 
от того, готова ли Англия в какой-либо форме присоединиться к международной 
гарантии Чехословакии».
      
      После, завтрака уже в «более свободной», по выражению Чемберлена, 
атмосфере возобновились переговоры. В определенной мере они походили на 
спектакль, разыгранный специально «для истории». Даладье заявил, что идея 
плебисцита неприемлема для правительства Франции. Чемберлен, желая помочь 
своему партнеру хоть в какой-то мере «спасти лицо», высказал предложение решить 
вопрос о положении су детских немцев путем прямой передачи Германии части 
чехословацкой территории. Даладье «согласился», что можно было бы рассмотреть 
вопрос о «передаче в той или иной форме части территории Судет». Дальнейшее 
формальное согласование позиций уже не представляло трудностей.
      Приведенный выше документ свидетельствует о необоснованности выдвигаемого 
ф