Советского Союза от своих прав на Китайско-Восточную 
железную дорогу6 и подготавливая почву для вооруженного конфликта, милитаристы 
организовывали на КВЖД акты саботажа и диверсий, применяли репрессии к 
советским рабочим и служащим. Граница между «Маньчжоу-Го» и СССР стала местом 
постоянных столкновений, провоцируемых японцами.
      Советским обвинением на Токийском процессе была представлена запись 
беседы, имевшей место в Москве в 1931 г. между бывшим японским послом Хирота7 и 
представителем генерального штаба генерал-майором Харада. Хирота просил 
собеседника передать начальнику генерального штаба, что «нужно занять твердую 
позицию по отношению к Советскому Союзу, приняв решение воевать с СССР в любое 
время, когда это окажется необходимым. Однако целью должна быть не столько 
защита против коммунизма, сколько оккупация Дальнего Востока и Сибири».
      Японские милитаристы не собирались ограничиться планом отторжения 
соседних советских территорий. Превращение Японского моря в «японское озеро» 
должно было служить лишь началом дальнейших завоеваний.
      
      «Япония должна неизбежно столкнуться с Советским Союзом, – заявил Араки8 
на совещании губернаторов префектур в 1933 г. – Поэтому для Японии необходимо 
обеспечить себе путем военного захвата территории Приморья, Забайкалья и 
Сибири».
      
      Такова была «необходимость», ссылаясь на которую японские 
империалистические круги готовили войны против СССР и других государств.
      Под влиянием мирового экономического кризиса 1929—1933 гг., воздействие 
которого на японскую экономику проявилось в особенно тяжелой форме, Япония 
первой из империалистических держав вступила на путь агрессии. Захват ею в 
конце 1931 г. Северо-Восточного Китая (Маньчжурии) означал образование на 
Дальнем Востоке очага новой мировой войны.
      
* * *
      
      Лозунг борьбы против «коммунистической опасности» агрессоры использовали 
для маскировки своих истинных целей. Шумиха по поводу «угрозы большевизма», 
раздувавшаяся буржуазной прессой, служила прикрытием гигантского заговора 
наиболее хищных и разбойничьих кругов международного монополистического 
капитала, стремившихся к установлению мировой гегемонии. Человечество дорого 
заплатило за то, что демагогия реакционеров и милитаристов всех мастей по 
поводу «коммунистической опасности» не была своевременно разоблачена и 
пресечена.
      Суровым напоминанием об этом является летопись преступлений агрессоров, 
предъявленная обвинением на Нюрнбергском и Токийском процессах. Нельзя не 
отметить вывода, к которому пришел один из представителей обвинения от США в 
Нюрнберге доктор Р. Кемпнер: «В действительности эта фраза о коммунистической 
опасности была вымыслом, который в числе прочих вещей привел в конечном счете 
ко второй мировой войне» (4).
      
      
Глава II.
Кто вскормил хищников?
      
Германия – «антисоветская шпага» Запада
      
      После нескольких дней пребывания в загородной резиденции Рокка делле 
Каминате Муссолини вернулся в Рим и вызвал 8 марта 1933 г. статс-секретаря по 
иностранным делам Сувича.
      – Вот идея, которая пришла мне в голову между двумя партиями в кости, – 
деланно небрежно произнес «дуче» и бросил на стол подготовленный им проект 
«Пакта четырех», ставшего прообразом позорной мюнхенской сделки в 1938 г.
      Еще за полгода до выдвижения проекта «Пакта четырех» Муссолини заявил в 
Турине, что «обремененная» большим количеством членов Лига наций неспособна 
обеспечить мир в Европе. Итальянский диктатор предлагал вернуться к практике 
XIX века, когда все вопросы в Европе решались «концертом великих держав». На 
этот раз в «концерте» должны были участвовать четыре державы – Италия, Германия,
 Англия и Франция. Они образуют своего рода «европейскую директорию» для 
проведения политики «сотрудничества и поддержания мира».
      Бросалась в глаза антисоветская направленность пакта. Великую европейскую 
державу – СССР демонстративно отстраняли от какого-либо участия в решении 
европейских проблем. Итальянская печать не делала секрета из того, что было на 
уме у «дуче». «В плане Муссолини, – писала „Трибуна“ в передовой статье 9 
апреля 1933 г., – есть элемент, о котором не говорят или говорят косвенно». 
Этим элементом, пояснила газета, являлось «активное освобождение мира от 
большевизма». Для обсуждения проекта пакта Муссолини пригласил в Рим 
премьер-министра Англии Макдональда и министра иностранных дел Саймона, 
находившихся в Женеве конференции по разоружению. Высокие английские гости 
горячо поддержали инициативу фашистского диктатора. Вскоре Макдональд 
использовал трибуну палаты общин для выступления в поддержку пакта.
      Гитлеровцы с радостью восприняли предложение о «Пакте четырех». Их он 
устраивал как нельзя лучше. Фон Папен заявил, что идея Муссолини «гениальна». 
Немедленно был направлен ответ в Рим: Германия готова тотчас приступить к 
переговорам. Итальянский проект в силу ряда соображений поддержала и 
французская дипломатия. «Пакт четырех» стал одним из центральных вопросов 
международной жизни, на страницах буржуазных