близкий к участникам «кливденских сборищ», На пороге вступления в 
новую должность он получил характерное напутствие своего брата Остина. «Невиль,
 – заявил тот, – ты должен помнить, что ничего не понимаешь в делах внешней 
политики». Чемберлен расценил свои возможности иначе. «Я сам буду своим 
министром иностранных дел», – сказал он Нэнси Астор. Стремление к сговору с 
фашистскими державами на антисоветской почве стало главным содержанием его 
внешнеполитического курса.
      Почти одновременно с появлением Чемберлена на Даунинг-стрит, 1063 в 
Берлин был направлен новый посол – сэр Невиль Гендерсон. Его предшественника, 
Эрика Фиппса, убрали из столицы рейха по требованию гитлеровцев.
      Сын директора английского банка и владельца торговой судоходной фирмы, 
воспитанник Итона, сэр Невиль начал дипломатическую карьеру в 1905 г. в 
Петербурге. Гендерсон считал себя избранником судьбы, которому предначертано 
воплотить в жизнь мечты английских верхов об установлении дружеских отношений с 
фашистским рейхом. Его симпатии к гитлеровцам проявлялись настолько откровенно, 
что в Великобритании сэра Невиля именовали «нашим нацистским послом в Берлине».
      Свое «кредо» Гендерсон изложил в специальном меморандуме, подготовленном 
незадолго до назначения в Берлин. По-видимому, со временем откроется, по чьей 
воле появился на свет этот документ. Лишь позже, в августе 1937 г., автор 
направил его в Форин оффис. Меморандум представляет интерес для оценки 
подлинных мотивов английской политики в отношении Германии в рассматриваемый 
период.
      Всю проблему англо-германских отношений автор сводит к вопросу об 
условиях, на каких можно достигнуть договоренности. В первой части меморандума 
формулируются уступки, на которые должна пойти Англия во имя соглашения с 
рейхом. Они сводятся к следующему:
      а) Согласие Англии на аншлюс64.
      б) Признание в принципе права Германии на обладание колониями.
      в) Согласие Англии на экономическое и политическое господство Германии в 
Восточной Европе, при условии, что Гитлер обяжется соблюдать верность своему 
заявлению от 21 мая 1935 г. добиваться пересмотра Версальского договора только 
мирными средствами.
      Во второй части излагается идея, которая фактически стала основой 
внешнеполитического курса Англии тех лет.
      
      «Независимо от того, привлекает ли правительство его величества или нет 
осуществление основанного на этих соображениях курса, и от того, совместим ли 
он с английскими концепциями международной морали и права, было бы в высшей 
степени неразумным предоставить событиям и дальше плыть по течению… Убеждение, 
что Англия преграждает путь Германии во всех направлениях, сколь бы 
обоснованным это направление ни было, продолжает укрепляться. Все большее и 
большее число немцев начинают приходить к мысли, что, поскольку примирение не 
удалось, война с Великобританией, если Германия намерена осуществить то, что ей 
предначертано, неизбежна…
Если Германии закрыт путь для каких-либо авантюр на Западе – а совершенно 
определенное публичное заявление г-на Идена, что Великобритания будет 
рассматривать в будущем как казус белли любую агрессию не только против Бельгии,
 но также против Франции и Голландии, сделало положение в этом вопросе 
кристально ясным, – то имеем ли мы право противодействовать германской мирной  
экспансии и эволюции на Востоке?..
Правильный для нас курс, несомненно, должен заключаться в том, чтобы при 
условии, что мы обеспечим мир на Западе, быть готовым примириться, не испытывая 
слишком большого беспокойства, с подъемом и расширением неугомонного 
пангерманизма в Центральной и Восточной Европе…
Разве не было бы также разумным сразу признать, не откладывая, что Германия в 
настоящее время является слишком могущественной, для того чтобы ее можно было 
убедить или принудить вступить в Восточный пакт, что определенное превосходство 
Германии на Востоке является неизбежным и что мир на Западе не должен быть 
принесен в жертву теоретически похвальному, но практически ошибочному идеализму 
на Востоке… Говоря прямо, Восточная Европа явно не является еще окончательно, 
на все времена устроенной, не представляет жизненного интереса для Англии. 
Немцы, безусловно, более цивилизованны, чем славяне, и в конечном счете, если с 
ними правильно обращаться, потенциально менее опасны для Англии; можно было бы 
даже утверждать, что было бы несправедливо пытаться не допустить того, чтобы 
Германия завершила свое единство или чтобы она была подготовлена для войны 
против славян при условии, что приготовления ее таковы, чтобы убедить 
Британскую империю, что они одновременно не направлены против нее…»
      
      Более откровенного признания провокационных целей английской дипломатии 
нельзя требовать от официального документа. Ставший известным лишь в 1968 г. 
«меморандум Гендерсона» дает новое свидетельство антисоветских замыслов, 
вынашивавшихся в Лондоне. Он проливает также свет на миссию Галифакса, 
посетившего Берлин осенью 1937 г.
      После неудачных попыток организовать встречу Болдуина с Гитлером 
«кливденцы» решили поскорее отправить на переговоры кого-нибудь из авторитетных 
выразителей их взглядов. Выбор пал на лорда Галифакса, лорда-президента в 
кабинете Чемберлена (фактически министр без портфеля). В качестве предлога 
использовали приглашение, полученное им от Геринга, посетить «Охотничью 
выставку» в Берлине и пострелять лисиц в заповедниках рейхсмаршала. Галифакс, 
имевший титул «магистра лисьей охоты», с готовностью согласился. Встречу с 
«фюрером» предусматривалось организовать отдельно. Его «чувствительность» не 
позволяла присутствовать на стрельбе лисиц.
      Встреча Галифакса и Гитлера состоялась 19 ноября 1937 г. в Оберзальцберге,
 на горной вилле «фюрера». Содержание переговоров стало известно в 1948 г. 
по