бсуждая вопросы военного и политического характера. Суть 
его речей сводилась к тому, что Германия хочет дружбы с Англией. Он сказал мне, 
что ему предлагали пост министра иностранных дел Германии, но что он просил 
Гитлера отпустить его в Лондон, чтобы добиться англо-германской антанты или 
даже союза. Германия оберегала бы все величие Британской империи. Немцы, быть 
может, и попросят вернуть им немецкие колонии, но это, конечно, не кардинальный 
вопрос. Важнее было, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке 
Европы. Германии нужен лебенсраум, или жизненное пространство для ее все 
возрастающего населения. Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский 
коридор. Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно 
необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха, 
насчитывающего свыше 70 миллионов душ. На меньшее согласиться нельзя. Таким 
образом, единственное, чего немцы просили от Британского содружества и империи,
 – это не вмешиваться. На стене комнаты, в которой мы беседовали, висела 
большая карта, к которой посол несколько раз подводил меня, чтобы наглядно 
проиллюстрировать свои планы».
      
      Заботясь о том, как будет выглядеть его портрет в истории, английский 
премьер военных лет упоминает о беседе с Риббентропом с вполне определенной 
целью. Коварные предложения гитлеровцев представляли смертельную опасность для 
Британской империи, и Черчилль ставит себе в заслугу, что сумел ее разгадать.
      
      «Выслушав все это, – пишет он, – я сразу выразил свою уверенность в том, 
что английское правительство не согласится предоставить Германии свободу рук в 
Восточной Европе. Хотя мы и в самом деле находились в плохих отношениях с 
Советской Россией и ненавидели коммунизм не меньше, чем его ненавидел Гитлер, 
но Риббентропу следует твердо знать, что, если бы даже Франция и была в полной 
безопасности, Великобритания никогда не утратила бы интереса к судьбам 
континента настолько, чтобы позволить Германии установить свое господство над 
Центральной и Восточной Европой».
      
      Следует заметить: не все английские собеседники Риббентропа, с которыми 
он заводил такой «душевный» разговор, занимали столь негативную позицию, как 
Черчилль. «Нужно признать, – отмечает хорошо информированный в данном вопросе 
Ширер, – что Риббентроп, хотя и являлся непривлекательной фигурой, был не без 
влиятельных друзей в Лондоне». В их числе можно назвать маркиза Лондондерри, 
министра авиации в 1931—1935 гг. Общий для обоих «подход» к коммунизму позволил 
бывшему виноторговцу Риббентропу установить отношения на короткой ноге с 
маркизом. Они именовали друг друга попросту «Чарли» и «Иоахим». Лондондерри 
сетовал на то, что британское правительство проявляло недостаточную активность 
и упускало шансы достигнуть «сближения» с Германией.
      Аналогичной была и точка зрения лорда Лотиана. Он утверждал, что Англия 
должна проявить «мудрость и решительность» и, порвав с «русско-французской 
комбинацией», пойти на такие «исправления» в Восточной Европе, которые положат 
конец «окружению» Германии. В обоснование своей позиции лорд Лотиан ссылался на 
выраженное Гитлером в «Майн кампф» стремление к союзу с Англией.
      Сторонники подобных взглядов, а их оказалось немало среди влиятельных 
кругов Англии, избегали, разумеется, открытых трибун и предпочитали обсуждать 
занимавшие их вопросы в узком кругу. Для этого они использовали «уик энды»61 на 
загородных виллах. Наиболее печальную славу приобрело роскошное поместье 
«Кливден». Леди Астор62 собирала там по субботам целые плеяды звезд английского 
политического небосвода. Завсегдатаями являлись бывшие министры иностранных дел,
 пионеры политики «умиротворения» Джон Саймон и Сэмуэль Хор, лорд Галифакс, в 
прошлом вице-король Индии, известный своей набожностью и крайними 
антисоветскими взглядами, Кюнгсли Вуд, личный друг Чемберлена, которому в 1938 
г. был вручен портфель министра авиации, лорд Лотиан, нередко принимавший эту 
компанию у себя, лорд Лондондерри, издатель газеты «Таймс» Д. Даусон, 
выступавший идеологическим вождем «кливденской клики», Том Джонс, экономический 
советник и личный друг Болдуина, долго носившийся с идеей организовать 
секретную встречу английского премьера с Гитлером, и им подобные.
      Получал приглашения к Асторам и Риббентроп. Можно полагать, что, 
польщенный вниманием аристократов, немецкий посол развивал перед ними планы 
англо-германского «сотрудничества» не менее откровенно, чем в приведенной выше 
беседе с Черчиллем.
      Участники встреч в Кливдене неизменно сходились в одном – главным врагом 
Британской империи является Советский Союз. Само провидение послало Гитлера для 
того, чтобы спасти ее. Они готовы были ради провоцирования германо-советского 
конфликта пойти на существенные уступки, серьезно ослаблявшие позиции Англии, – 
вплоть до предоставления Гитлеру возможности захватить Австрию, Чехословакию, 
всю Центральную и Юго-Восточную Европу. Этот «ход» не был лишен тонкости. Он 
должен был отвлечь «фюрера» от притязаний на бывшие германские колонии. После 
первой мировой войны они в основном достались Англии, и доходы от них были 
обильно представлены на столе, за которым обсуждались названные проблемы.
      С мая 1937 г. английский кабинет возглавил Невиль Чемберлен, по своим 
взглядам