от своих противников в уровне вооружений, ее 
экономические ресурсы могут истощиться.
      
      «…Если фюрер будет еще жив, – говорится в документе, – то не позже 
1943—1945 гг. он намерен обязательно решить проблему пространства для Германии».

      
      Второй вариант предусматривался на случай возникновения во Франции 
внутриполитического кризиса, который лишил бы ее возможности выступить против 
Германии. Это будет означать, что пришел час для выступления против Чехия,
      Третий вариант исходил из расчета, что Франция может быть связана в 
результате ее войны с каким-либо государством. Подразумевался 
англо-франко-итальянский конфликт. (Не случайно Гитлер хотел, чтобы Италия как 
можно глубже увязла в испанских делах).
      
      «Фюрер считает, что определенным образом приблизилась возможность 
третьего варианта, который может наступить как результат существующих в 
настоящее время противоречий в районе Средиземного моря и который он намерен 
использовать, если появится возможность, в любое время, даже и в 1938 г. 
…Момент для нашего нападения на Чехию и Австрию должен быть поставлен в 
зависимость от хода итало-англо-французской войны и не должен, скажем, 
совпадать с началом военных действий этих трех государств. Фюрер не думает 
также заключать военных соглашений с Италией, а намерен, используя эту 
благоприятную возможность, которая может представиться лишь один раз, 
самостоятельно начать и провести кампанию против Чехии, причем нападение на 
Чехию должно быть осуществлено „молниеносно“».
      
      Интересна реакция слушателей. По свидетельству Хосбаха, они были 
потрясены. Но чем? Принимая самое непосредственное участие в создании армии для 
агрессии, фашистские генералы восприняли провозглашенные фюрером цели как 
отвечающие их взглядам. Зато нарисованная им перспектива вовлечения Германии в 
войну, да еще на два фронта, вызвала тревогу. В осторожных выражениях генералы 
разъяснили «фюреру», что армия еще не готова выдержать столкновение с западными 
державами. Она не может пойти на этот риск, даже если Англия и Франция окажутся 
в состоянии войны с Италией. Кроме того, чехословацкие укрепления «крайне 
затруднят» наступление. Опасение высказал и Нейрат. Итало-англо-французский 
конфликт, заметил он, еще нельзя считать делом близкого будущего.
      Заявление Гитлера и реакция слушателей свидетельствовали, что в конце 
1937 г. фашистский рейх с военной точки зрения не был готов осуществить 
намеченные Гитлером захваты. Тогда почему же фашистская Германия через 4 месяца 
после описанного совещания беспрепятственно захватила Австрию? (4)
      
Франция «любуется своим отражением»
      
      «Скоро голова Шушнига будет в моих руках!» – заявил «фюрер» в присутствии 
французского посла в Берлине Франсуа-Понсе осенью 1937 г. Эта фраза быстро 
облетела дипломатические кулуары Западной Европы. Доходили из Берлина и другие 
любопытные истории.
      – Слыхали вы последнюю новость о Гитлере? – обратился один из дипломатов 
к корреспонденту лондонской «Таймс» в Вене Гедие. – Известно ли вам, что он 
уединился в Берхтесгадене и запретил беспокоить его по государственным делам? 
Так слушайте, от моего коллеги в Берлине я точно узнал, чем «фюрер» занят. Он 
собрал огромную коллекцию почтовых открыток с видами Вены, основных городов и 
населенных пунктов австрийских провинций и в течение многих часов решает, какие 
из них будут превращены в Коричневые дома (штаб-квартиры нацистов). Он повесил 
большой план венских улиц и часами сидит за чертежным столом, изображая 
архитектурные уродства, которыми заменит мягкие и мечтательные фасады в стиле 
барокко после своего триумфального въезда в столицу Австрии. Шифрованное письмо 
моего коллеги кончается словами: «угроза или старческое слабоумие? Я не знаю».
      Единственным средством не допустить мировой пожар или хотя бы максимально 
оттянуть сроки и свести к минимуму его последствия было претворение в жизнь 
советских предложений о системе коллективной безопасности. Правда, политика 
«невмешательства» и «нейтралитета» уже нанесла тяжелый ущерб силам мира. Но 
германо-фашистские армии еще не перешли границы рейха и можно было воздвигнуть 
на их пути прочный барьер.
      Советское правительство в 1937 г. настойчиво добивалось сплочения 
миролюбивых сил, делало все возможное, чтобы побудить Лигу наций к действию, 
вдохнуть в нее энергию.
      
      «Об угрозах миру, – заявил народный комиссар иностранных дел СССР M.M. 
Литвинов на пленуме Лиги наций 21 сентября 1937 г., – говорить теперь не 
приходится, ибо мир уже нарушен. Необъявленная война ведется на двух 
континентах, и отзвуки и отражения ее трудно предвидеть.
…Что может и должна делать Лига перед лицом агрессии? Мы знаем сентенцию одного 
английского писателя, что лучший способ избавиться от соблазна – это уступить 
ему. Я знаю, что есть такие политические мудрецы, которые думают, что и от 
агрессии лучше всего избавиться путем уступ