асности и заигрывание с фашистскими 
государствами открывали благоприятные возможности для их осуществления. «Дуче» 
решил, что приближается время для претворения в жизнь давнего плана захватить 
Эфиопию.
      Осенью 1933 г. Италия стала готовиться к агрессии. В начале 1934 г. 
командующего итальянским королевским корпусом в Эритрее и одновременно военного 
атташе в Аддис-Абебе (весьма любопытное сочетание должностей!) полковника 
Витторио Руджеро вызвали в Рим для «консультаций». Содержание этих бесед стало 
известно намного позже. Ему поручили приступить к проведению программы 
политических подрывных действий в Эфиопии. Он должен был по сигналу из Рима 
обеспечить повод для открытия военных действий.
      Примерно в то же время генерал Байстрокки, заместитель военного министра, 
получил указание Муссолини разработать план быстрого захвата Эфиопии. Генерал 
высказывал опасения: подобная операция вдали от Италии, когда войска и 
вооружение надо перебрасывать через Суэцкий канал, ключи от которого находились 
у Англии, создаст слишком рискованную ситуацию. «Дуче» возразил: приказ о 
наступлении будет дан лишь тогда, когда в результате предпринятых политических 
акций «ни демократии с зависимыми от них странами – Малой Антантой, ни Германия 
не смогут создать ни малейшей помехи».
      Это заявление свидетельствует не только о намерении итальянского 
диктатора совершить «боевые подвиги», лишь убедившись в их полной безопасности. 
Оно говорит также о том, что исходным моментом являлась вера в безнаказанность 
агрессии.
      Весной 1934 г., как раз в те дни, когда Муссолини распространялся о 
«долге» Италии ввести Африку «в круг цивилизованного мира», в «Палаццо Венеция» 
состоялось секретное заседание. К «дуче» были вызваны начальник штаба генерал 
Бадольо, министр колоний Де Боно и заместитель министра по иностранным делам 
Сувич (портфель министра иностранных дел принадлежал самому Муссолини). На 
повестке стоял вопрос об «оборонительных мероприятиях» на границе Эритреи 
(тогда итальянской колонии) с Эфиопией. О характере «оборонительных 
мероприятий» можно судить по сформулированному Муссолини резюме:
      
      «1. Завершение оборонительных мероприятий в кратчайший срок.
2. После завершения оборонительных мероприятий изучить вопрос о косвенном 
провоцировании акции со стороны Эфиопии.
3. В том, что касается нашего общего курса в отношении Эфиопии, продолжать 
политику, которая имеет целью избежать любых помех нашим военным приготовлениям,
 следовательно, политику, в наибольшей возможной степени основанную на договоре 
о дружбе…
4. Абсолютное молчание в том, что касается правительств Франции и 
Великобритании относительно политики военных приготовлений».
      
      Форсированная подготовка к нападению и одновременно «в наиболее возможной 
степени» проявление «дружбы» – таковы были приемы итальянского фашизма.
      Муссолини не удалось сохранить военные приготовления в тайне. В августе 
того же года американский военный атташе направил в Вашингтон следующую 
информацию:
      
      «Военные приготовления к операциям против Абиссинии.  Как стало известно 
из надежных источников, Генеральный штаб итальянской армии разработал план 
завоевания и оккупации Абиссинии. В соответствии с полученной информацией, 
подготовительные меры для выполнения указанного выше плана операций, включающие 
создание запаса военного снаряжения и выравнивание площадок для сооружения 
дополнительных аэродромов, уже находятся в стадии осуществления. На протяжении 
последних двух недель лица, связанные с вооруженными силами, работающие в 
колониальной администрации или министерстве иностранных дел, прямо или намеками 
говорили о «предполагаемых военных операциях в Абиссинии, имеющих целью 
расширение колониальных владений Италии…
В случае, если названная операция будет проводиться, командование итальянскими 
силами поручат генералу Грациани, известному по его руководству колониальной 
войной в Киренаике и являющемуся командующим армейским корпусом в Уд и но. 
Военные планы предусматривают использование 100000 человек и авиационных 
соединений, включая бомбардировочные. Было сообщено, что основные силы 
разделятся на две колонны, первая двинется к Аддис-Абебе с севера (Эритрея), 
вторая направится к той же цели с юга (Сомалиленд). Одной из главных задач 
авиации станет разрушение коммуникаций между Джибути и Аддис-Абебой 
(принадлежащей Франции железной дороги).
Как предполагается, операция обойдется не менее двух биллионов лир (17300000 
долл.)».
      
      В декабре 1934 г. в сообщениях телеграфных агентств вдруг замелькало 
незнакомое для европейцев название «Уал-Уал». Любопытные отыскивали на карте 
еле заметную точку в восточной части Эфиопии, в углу между Британским Сомали, 
отрезающим страну от Аденского залива, и Итальянским Сомали, протянувшимся 
вдоль берега Индийского океана. В начале декабря здесь произошли кровавые 
события, привлекшие внимание всего мира.
      
      «Англо-эфиопская разграничительная комиссия, – сообщал за несколько дней 
до этого американский поверенный в делах в Аддис-Абебе, – в сопровождении 
обычного вооруженного эфиопского эскорта проводила работы в пустыне Огаден близ 
пересечения границ Эфиопии, итальянских владений (Сомали) и британских владений 
(Сомалиленд). 23 ноября комиссия неожиданно натолкнулась на итальянский 
укрепленный форт в Уал-Уал. Уал-Уал является важным источником водоснабжения в 
пустыне Огаден и расположен примерно в 100 километрах от границы на территории 
Эфиопии.
Итальянцы, видимо, отказались разрешить комиссии пройти через их линии и даже 
не позволили подойти к